Смоленское направление

На следующий день, сидя в кустах, Торой наблюдал картину, от которой ему стало жутко. Более двадцати амбалов, в броне, вооружённых дубинами со стальным шаром на конце, синхронно отрабатывали приемы, нанося удары по чучелам на деревянных конях. По три человека на одно чучело. Остальные, одетые в одинаковые синие штаны и рубахи, стреляли из самострелов, да так метко, что попадали в верхнюю часть соломенного чучела с намалёванной на холстине рожицей с пятидесяти шагов.

В пылу подглядывания Торой не заметил, как к нему из-за спины приблизился Савелий.

– Живот скрутило? – громко спросил сотник у сидевшего на корточках боярина.

От неожиданности у Торопа чуть действительно не произошёл конфуз. Один, в лесу, да ещё вокруг вооружённые до зубов люди, то, что до города меньше версты, где боярин мог распоряжаться и командовать, тут не имело никакого значения.

– Ой, как скрутило, вот лопушок ищу. – Тороп протянул Савелию сорванный лист лопуха.

– Мне лопушок не надобен, оставь себе. Тут у нас яма отхожая вырыта, я тебя до неё провожу, а вот выползешь ли ты оттуда, это посмотрим. – Сотник подхватил боярина за шиворот и поволок к краю поляны, где действительно была вырыта яма с двумя жердями.

– Ай, пусти немедля, больно, – орал Тороп, многократно пожалев о своём любопытстве.

Естественно, Савелий не собирался выполнять свои угрозы, после таких деяний пришлось бы боярина убить, а вот приватно поговорить не мешало.

– Тут, боярин, люди учатся, как защищать свой город, чтобы снова не оказаться под пятой супостата. И если власть в этом помочь не может, то пусть хотя бы не мешает. А если ты вздумаешь препоны чинить богоугодному делу, то следующий разговор будет совсем по-другому. Понял? – Сотник развернул боярина лицом к краю опушки, где на шесте был установлен треугольный стяг с изображением лика святого на червлёном поле.

– Э… это совсем меняет дело, я не знал, думал, тати, – лепетал Тороп.

«Как вовремя Алексий подсунул стяг, словно в воду глядел», – подумал про себя Савелий, отпустил боярина и пошёл заниматься своими делами.

«Господи, а я-то уже думал бежать докладывать князю, что горожане смуту затевают. Вот опозорился бы», – размышлял Тороп. – Наличие стяга подразумевало под собой воинское подразделение, просто так прапор никому не давали, значит, кто-то из ближнего окружения князя санкционировал сбор и учёбу ополчения. Он-то и ответит в случае чего перед Всеволодом Мстиславовичем.

Через две недели в столицу прибыла часть дружины, отпущенная Ярославом после удачной демонстрации силы перед литвинами. Сорок человек конницы и три сотни пехоты из городского ополчения укрепили жидкий гарнизон Смоленска, которого хватало только на охрану ворот. Стража вновь стала ходить по рынку и появляться на улицах. Про отряды самообороны вскоре совсем позабыли, наступало время сбора урожая, не за горами были зажинки, включавшие в себя Медовый и Ореховый спас (Ореховый спас, он же Хлебный, отмечается 29 августа).

* * *

Я, Савелий и Свиртил излазили болота в Долгомостье вдоль и поперёк. Выбирали предполагаемое место засад, наносили на заранее приготовленную карту все возможные пути наступления и отхода, а потом переносили на макет. В общем, вели штабную работу. Мне до сих пор было непонятно, зачем отряды Вату попрутся к Смоленску, когда намечался большой поход в Крым. Нелогично, но записи дяди говорили обратное – будут, причём в немалом количестве.

– Савелий, смотри, – указывая на карте место возможной засады, – вот та рощица как раз примыкает к холму. Если поставить засаду в этом лесочке, то как раз подножие холма попадает под перекрёстный обстрел, а путь к нему лежит через заболоченную местность.

– Да, неплохо, и отойти можно спокойно к месту основного лагеря. – Сотник прочертил пальцем возможное движение наших стрелков.

Тактика боя была следующей: отряды по десять человек вели беспокоящую стрельбу, заставляя отряды охранения преследовать стрелков, которые своим отступлением выводили всадников на болотистую местность, где лошади должны были увязнуть и стать лёгкой добычей. Стратегически это отступление втягивало войска неприятеля в своеобразный сосуд из-под песочных часов, где холм был перемычкой.

– А дальше как действовать? – поинтересовался Свиртил.

На бумаге всё выходило гладко.

– Всё охранение перебить не удастся, вот здесь, на этой возвышенности, будут стоять основные силы, фланги прикроют заросли кустарника слева и лес справа. Дружину заметят и доложат о противнике. Проход к возвышенности только тут, слева и справа торфяное болото, снег скроет его. Пошлют лёгкую конницу, придётся перетерпеть. А вот когда пойдут основные силы, то ледяная корка не выдержит.

– Нападём на увязшую конницу, побьем, сколько сможем, и сразу отойдём через возвышенность в лес, а оттуда на запасную стоянку, – Савелий сам докончил мою мысль.