Смотри на меня. Книга первая

Причина нашей дружбы не может быть в этом! Он заботится обо мне, не требуя взамен ничего, кроме возможности узнать меня лучше, найти ответ на загадку. Никто не стал бы прикладывать столько усилий ради тех крох энергии, которые получает с моими эмоциями.

- Но тебя беспокоит, что я наполовину инкуб?

- Иногда... Редко, на самом-то деле. Извини, что подняла тему «еды». Если бы не Ольдисс, я б об этом даже не думала.

По крайней мере, не подозревала бы Шаррэля в том, что он мною пользуется. А вот ревновать - ревновала б, тут уж ничего не поделать. Шаррэль мне слишком дорог и интересен, чтобы с кем-то его делить.

- Тогда в чём дело? - мягко спрашивает он, не подозревая, какие эгоистичные мысли кружатся в моей голове.

- Мы знакомы всего ничего, а ты уже пытаешься меня ограничивать.

Шаррэль осмысливает претензию молча, задумчиво перебирая мои пальцы, а потом обезоруживающе улыбается:

- Я очень тобой дорожу. Не считая семьи, у меня впервые появился человек, с которым можно оставаться собой и быть принятым. Это невероятное чувство... Оно настолько сильное, что не умещается в груди и даже порой обжигает, но я никогда ни на что его не променяю. Мне хочется быть с тобою всегда, постоянно. Заботиться о тебе. Беречь. Хочется, чтобы ты улыбалась. Ты для меня особенная, Ирочка. Я тобой очарован.

В другое время я бы смутилась, но сейчас стараюсь не обольщаться, призвав на помощь изрядно оскудевшие остатки здравого смысла. Во-первых, «очарован» - это ещё не «влюблён». Инкубы в принципе не умеют любить, а наги впервые влюбляются в свою пару, и если бы я вдруг оказалась ею, то, наверное, давно уже знала. А во-вторых, симпатия - не оправдание для его недавнего поведения. Признание - не повод позволять хитрому демону забрать контроль над моей жизнью.

- Я тоже очень тобой дорожу, Шаррэль, и мне важно твоё мнение, но я взрослая. Не нужно меня опекать.

Инкуб, ожидавший ответа с какой-то затаённой надеждой и блеском в глазах, смеётся, откинувшись на спинку дивана.

- Не смешно! - возмущаюсь. - Хоть я и выгляжу, как подросток, мне двадцать три года! Я привыкла справляться со всем сама!

- Ещё как смешно! - обессиленно качает он головой. - Смешно! Ты даже не представляешь, насколько...

Сколько можно принимать меня за ребёнка? Его упорное нежелание видеть правду прямо-таки раздражает!

- Хватит пытаться всё превратить в шутку!

- Не сердись... Шутить - единственное, что мне сейчас остаётся. Или смеяться, или совсем отчаяться...

- Просто перестань решать за меня!

- Не могу, - пожимает плечами. - Я о тебе волнуюсь и хочу позаботиться. Разве это плохо?

- Не играй словами! Мы это уже обсуждали!

- Ну зачем тебе жить в империи?.. О! - озаряет его. - Тебе понравилась Ольдисс? Если хочешь, можем пойти к ней. Пообщаетесь.

Пойти к той суккубе?

- Нет уж, спасибо...

- А в империи таких большинство! - с ноткой торжества обещает он. - Неужели же ты хочешь видеться с ними каждый свой день?

Нет, разумеется! Но если там Тим...

- Если я решу задержаться, то сделаю это не из-за демонес, Шаррэль.

Даже намёк на Тимура ему неприятен, но руку мою инкуб не отпускает. Хмурится, задумчиво поглаживая большим пальцем запястье и, наконец, спрашивает:

- С этим твоим Тимуром ты тоже всё время спорила и никогда не слушалась, да?

- Спорила, - улыбаюсь я воспоминаниям. - Но он всё равно всегда поступал по-своему.

- А другие мужчины? Ты с кем-нибудь встречалась?

- Тим всех разогнал! - смеюсь. - Он был мне кем-то вроде брата и отца одновременно.

- Тебе не хотелось большего?

- Нет. Лет в пятнадцать, правда, я думала, что влюбилась в него, но со временем это чувство сменилось другим, более спокойным, ровным и глубоким. Мы не связаны кровью, но он мне родной.

- Он тебя ограничивал, но ты не обижалась? - изгибает бровь демон.

- Нет! - признаюсь со смешком. - Привыкла. К тому же, Тим никогда не делал ничего плохого.

- А я разве делаю?

- А кто заманил меня в кабинет директора и чуть не свёл с ума ароматом своей крови? Ты хоть представляешь, как близка я была к тому, чтоб на тебя напасть?

- Если б я так не сделал, ты ни за что бы не призналась и до сих пор сидела бы голодной. Или кого-нибудь покусала.

- Не покусала бы. Дети меня не привлекают.

- Да-а? - вкрадчиво переспрашивает он, вдруг заинтересовавшись. - А я? Я, значит, кажусь тебе аппетитным, да?

В памяти невольно шевельнулись воспоминания: густой, терпко-травяной аромат его кожи, умопомрачительно-желанный вкус крови, который я тогда почти ощутила на своём языке... Какое, наверно, наслаждение - вдыхать этот тёплый запах, прильнув губами к трепещущей от возбуждения жилке на его шее, слушать взволнованные удары сердца, смакуя и предвкушая...

Поймав себя на том, что хищно облизываюсь, жадно вбирая в себя аромат слишком близко сидящего мужчины, смущённо и испуганно отшатываюсь. Но не могу высвободить руку из плена его ладоней.

- Шаррэль! Отпусти немедленно!

- Всё хорошо, - убеждает с улыбкой, пытаясь затащить к себе на колени. - Посиди со мной.

Я изо всех сил сопротивляюсь.

- Чему ты радуешься?! Хочешь, чтобы я тебя укусила? Мазохист?