Смотрины для строптивого принца

Но добравшись до своих покоев, хохотали от души, и минуты через две я с изумлением ощутила, что бурлившие в сердце злость и обида на этих жалких людишек, разменивающих свою жизнь на устройство разнообразных пакостей и смакование чужих ошибок, растаяли бесследно. Осталось лишь холодное презрение да досада, что приходится тратить на них время, которое могла бы провести с большей пользой и удовольствием.

Быстро переодевшись и собрав в безразмерный кошель Стая все самые ценные и необходимые вещи, так как возвращаться в эту комнату больше не желала, в сопровождении магини отправилась в танцевальный зал. Именно там, как успел шепнуть по дороге Эстен, уже собирались претендентки и устроители смотрин.

– Гина, – Ренд, явно не случайно оказавшийся в проходном зале, кивнул магине и на миг придержал меня, – не хочешь уйти прямо сейчас?

– И порадовать милых фрейлин? Ни за что.

– Тогда дай знак, если будет трудно.

– Спасибо, – шепнула я, тронутая этим коротким, но очень емким по сути обещанием в любой момент превратиться из принца и хозяина отбора в верного напарника.

Но говорить, что надеюсь обойтись без его помощи, все же не стала. И не из детского упрямства или глупой гордыни, а ради бдительности.

Как сообщил Стай, маги, присланные цитаделью на поиски шпионов Ютенсии, уже обнаружили запрещенные здесь следящие амулеты в самых неожиданных местах дворца. В будуарах гостей и претенденток, в укромных беседках и даже в кабинете Альгерта. Кто-то влиятельный очень сильно желал быть в курсе всех событий, и мне почему-то казалось, что одной Ютенсии на подобное не хватило бы изворотливости и возможностей.

Разумеется, отпуская меня во дворец, наставник принял свои меры предосторожности и даже вооружил меня мощным амулетом. И очень убедительно потребовал вести себя во время испытаний так же осмотрительно, как на вылазке в поле. Да я и сама понимала, как ощутимо умудрилась насолить бывшей королеве, сама абсолютно того не желая. Но все же не понимала, как может женщина быть настолько жестокой и неуемной в своей мстительности, чтобы вместе с обидчицей наказывать собственного, вроде даже любимого сына?

В выбранном для выступления зале властвовали солнце, небо да ветерок, свободно врывавшийся в огромные, от пола до потолка, окна, затянутые, по южному обычаю, только причудливо-ажурными серебряными решетками. Рамы со стеклами в холода и непогоду выдвигались из полых простенков, искусно задрапированных пышными занавесями нежно-голубого шифона, почти сливавшегося цветом с небесами. Отполированный до зеркального блеска пол из редкого синевато-голубого мрамора отражал и окна, и высокий купол потолка, создавая у танцующих ощущение призрачности и полета.

Претендентки кучкой сбились у ближней стены, ожидая указаний, и я направилась к ним, поглядывая на устроительниц. Фрейлины уже бывшей королевы удобно расположились у стола, вокруг сиявшей праздничным фонариком леди Оттавии. Дамы с самым занятым видом рассматривали старые книги и амулеты, обмениваясь тихими замечаниями. И весьма правдоподобно делали вид, будто не видят идущих в их сторону магистров цитадели во главе со Стайном и Боуренсом.

Гордые своей маленькой победой, интриганки даже не подозревали, насколько зол на них мой учитель и как много у него возможностей устроить настоящие неприятности любому, кто забудет об уважении к цитадели и ее адептам.

Немного не дойдя до стола, Гесорт повернулся к нему спиной и очень учтиво обратился к нам:

– Прекрасные леди! Вы уже знаете, какие испытания ждут вас сегодня и кто на них настоял. Цитадели пришлось согласиться с этим правилом, прописанным в старинных рекомендациях для проведения отбора, хотя совет магистров не считает, будто юношеские заблуждения или печальные ошибки делают кого-либо из вас хуже других. Наоборот, известно много случаев, когда именно подобные неудачи молодости помогли людям понять свое главное предназначение и найти истинное место в жизни и настоящую любовь. И поэтому мы постарались сделать все, чтобы никому из вас не пришлось испытать ни злых насмешек, ни гнусных обвинений. И приготовили для этого абсолютно новый артефакт.

– Но лорд Гесорт! – возмущенно воззвала леди Оттавия. – У нас уже есть амулеты…

– Они давно устарели и подлежат переплавке, – перебил ее мой наставник. – А кроме того, бессовестно лгут. Вот, к примеру, по старинному закону фрейлинами могут быть лишь незамужние невинные девицы. И именно этими амулетами надлежит проверять это условие. Кто из вас готов испытать на себе лежащие на столе вещицы?

– Но этот закон уже отменен… – неосмотрительно попытался спорить кто-то из притихших устроительниц, но Стайн уже выхватил уверенным жестом у них из рук один из почти новых фолиантов и, полистав, сунул Оттавии под нос: