Смотритель

— И сделать ее нужно в одном флаконе под нашим неусыпным контролем, — сказал сидевший в последнем ряду генерал НКВД в накинутом на мундир маленьком медицинском халате. — Мы сами будем определять, кто достоин вакцины, а кто нет. Не все достойны бессмертия и неуязвимости, это противоречил марксизму-ленинизму и вызовет перекос в базисе нашей прогрессивной общественно-политической формации, стремительными шагами идущей в направлении коммунизма. Да здравствует коммунистическая партия Советского Союза — вдохновитель и организатор всех наших побед! Да здравствует Великий Сталин, вождь и учитель пролетариев всего мира!

Весь зал встал и, тяжело вздохнув, запел стройным хором:

Вставай проклятьем заклейменный
Весь мир голодных и рабов

Укол Гитлеру

Рейхсканцелярия. Начало мая 1945 года.

— Мой фюрер, один маленький укольчик, вы даже ничего не почувствуете, и вы будете Великим и бессмертным, — уговаривал Гитлера его личный врач, стоящий перед ним со шприцем, наполненной чудодейственной вакциной.

— Мой фюрер, — проникновенно говорил Геббельс, наклоняясь к уху Гитлера, — пока живо наше знамя, наше дело не помрет. Про большевицкого Ленина говорят, что он и сейчас живее всех живых, он их знамя, сила и оружие. А вы будете живым, вся Германия до последнего человека будет костомясить большевистские орды, и они сами уйдут, испугавшись народного гнева, возглавляемого бессмертным и неуязвимым фюрером немецкого народа.

— А вдруг что-то пойдет не так? — затравленно спросил Гитлер.

— Восемьдесят процентов, что все будет благополучно, — подтвердил доктор.

— Ага, — ныл Гитлер, — а эти двадцать процентов оставлены мне? Где у вас доказательства, что вакцина действует, где он тот бессмертный и неуязвимый воин Рейха?

— Вот он, мой фюрер, — торжествующе сказал Геббельс, — штурмбанфюрер фон Безен, войдите сюда.

В кабинет Гитлера зашел лейтенант Метелкин, он же штурмбанфюрер фон Безен. Ни слова ни говоря, он расстегнул мундир и показал серебряное пятно на груди, а затем, раздвинув пряди волос, показал серебро лысины.

— Давайте, я сам вам сделаю укол, — сказал Метелкин и взял из рук доктора шприц.

Гитлер кивнул головой и уже через несколько минут он спал вечным и беспробудным сном. Он был первым, кто попробовал действие вакцины на себе.

— Вот сейчас все тоже будут говорить про фюрера, что он живее всех живых, наше знамя, сила и оружие, — подумал Геббельс.

Выйдя в приемную, Геббельс поднял руку в нацистском приветствии и крикнул:

— Фюрер умер, да здравствует фюрер!

Все присутствовавшие в приемной тоже заорали:

— Хайль фюрер!

— Пойду и я домой, — подумал Безен-Метелкин, — а то моя Катерина-Мария заждалась. Нужно рвать когти от советских солдат, благо я знаю, кто они и что из себя представляют.

Укол для Сталина

Кабинет Сталина на даче в Кунцево. Март 1953 года.

Сталину плохо, то ли гипертонический криз, то ли симптомы инсульта.

Семидесятипятилетний диктатор и генсек был в раздумье, стать ли ему ангелом Ада или не стать. Все-таки он учился в семинарии и внутренне верил в Бога, а, следовательно, верил и в загробную жизнь, и в существование Ада и Рая.

Он достал из нагрудного кармана кителя ампулу и посмотрел ее на свет. Ампула была черной сверху и невозможно увидеть, какого цвета содержимое внутри. Сталин взглянул на капельку стекла, которая осталась при запаивании ампулы, и увидел что-то яркое, свернувшее перед его глазами, и он стал махать рукой, призывая к себе врача, чтобы сделать инъекцию бессмертия.

Начальник смены личной охраны товарища Сталина полковник Метелкин Исай Иванович, он же штурмфюрер фон Безен, смотрел в замочную скважину двери и видел, как подохранный объект махал рукой, призывая к себе, но встал спиной к двери и коротко сказал:

— Товарищ Сталин просил его не беспокоить.

То же самое он сказал и приехавшему Берии, а также членам Президиума коммунистической партии товарищам Хрущеву и Маленкову.

По приказу Берии Метелкин-Безен осторожно вошел в кабинет, посмотрел в потухшие глаза человека, чьего воскрешения боится весь Советский Союз, и взял из его рук черную ампулу.

— Правильно говорят китайцы, — подумал он, — что нужно сидеть на крыльце и ждать, когда мимо твоего дома пронесут гроб с телом твоего врага. Вот и я дождался того момента, когда смог исполнить мое предназначение.

— Выйдя из кабинета, он объявил присутствующим:

— Товарищу Сталину очень плохо.

Никто не сдвинулся с места, только Берия подошел к нему и с надеждой спросил:

— Очень-очень плохо?

— Очень-очень плохо, товарищ Берия, — подтвердил Метелкин.

— Ну что, прошу проходить в залу, — тоном радушного хозяина пригласил Берия присутствующих в кабинет когда-то всесильного генсека.

— Пойдем и мы домой, милый, — к Метелкину подошла экс-гаутштурмфюрер Мария Гутен Таг, а ныне майор медицинской службы в запасе Катерина Метелкина-Добрый День.

Забытый Тибет

Горы Тибета. В домик мадам Лохонг зашел замерзший и охрипший Савандорж.

— Как дела? — спросил он.