Смотритель

Расположение советской воинской части. Из березового леска выходят штурмфюрер фон Безен и гауптштурмфюрер Мария Гутен Таг в советской военной форме.

Проходивший мимо офицер-медик остановился и вскричал в порыве радости:

— Ребята, как я рад вас видеть. Исай, как ты, мы уже тебя потеряли, а вас, Катерина Федоровна, разыскивают на самом высоком уровне.

Подошедший пехотный офицер всмотрелся в них и сказал:

— Лейтенант Метелкин, ты почему молчишь, как в рот воды набрал.

Фон Безен открыл рот и на чистом немецком языке ответил:

— Ich bin keine Leutnant Metelkin, ich bin Sturmfhrer von Bezen.

И Катерина в погонах капитана медицинской службы тоже ответила по-немецки:

— Ich bin Hauptman der Sanittsdienst Guten Tag.

— Ни хера себе, — задумчиво сказал офицер и куда-то убежал. Через несколько минут он вернулся с двумя автоматчиками и скомандовал:

— Руки вверх (Hnde hoch!)

Мария и Йозеф подняли руки и были отконвоированы в Особый отдел дивизии.

Не туда попали два

Расположение эсэсовской части. Из березового леска выходят лейтенант Метелкин и капитан Катерина Добрый День в немецкой военной форме.

Проходивший мимо офицер-медик остановился и вскричал в порыве радости:

— Sturmfhrer von Bezen und Hauptsturmfhrer Mary Guten Tag, ich bin froh, Sie zu sehen. Wir haben Sie bereits verloren haben, bestellten aufzuspren von der hchsten Ebene[11].

Подошедший пехотный офицер всмотрелся в них и сказал:

— Sturmfhrer von Bezen, warum bist du still, wie ein Schluck Wasser gewonnen?[12].

Фон Безен открыл рот и на чистом русском языке ответил:

— Я не штурмфюрер фон Безен, я советский лейтенант Метелкин.

И Мария в погонах капитана медицинской службы тоже ответила по-русски:

— Я капитан медицинской службы Добрый День.

— Kein Schwanz selbst (Ни хера себе), — задумчиво сказал офицер и куда-то убежал. Через несколько минут он вернулся с двумя автоматчиками и скомандовал:

— Hnde hoch! (Руки вверх).

Мария и Йозеф подняли руки и были отконвоированы в сектор гестапо дивизии.

Доклад Гиммлеру

Кабинет Гиммлера.

Спиной к двери стоит неизвестный группенфюрер и докладывает:

— Майн фюрер.

Гиммлер его останавливает:

— Не майн фюрер, а майн рейхсфюрер.

— Так точно, майн рейхсфюрер, объект Зильбер кугель объявился, и он перенесся в личность советского зильбера лейтенанта Метелкина. Мы восстанавливаем его личность и узнаем много нового об аналогичных работах нашего противника, советских медиков. Судя по всему, мы на пороге открытия бессмертия и неуязвимости.

— Так-так, — сказал Гиммлер, — работы строго засекретить и докладывать мне еженедельно об успехах и неудачах проекта.

— Яволль, майн рейхсфюрер, — гаркнул группенфюрер и вышел из кабинета.

Кабинет Гитлера.

— Мой фюрер, — говорит Гиммлер, — мы на пороге бессмертия и неуязвимости. Вы будете жить вечно и вас не возьмет никакая пуля.

— Генрих, ты все время лезешь с какими-то мелочами, — сказал Гитлер, — нам надо думать, как нам победить русских, а не быть вечными. Если нас победят, то мы будем вечно сидеть в клетке и будем уязвимы от огрызков яблок маленьких русских хулиганов.

Доклад Берии

Кабинет Берии. За приставным столиком сидит генерал Абакумов.

Спиной к двери стоит неизвестный генерал и докладывает:

— Товарищ Берия.

Берия его останавливает:

— Здесь еще генерал Абакумов, поэтому обращайтесь ко мне товарищ нарком.

— Так точно, товарищ нарком. Появился лейтенант Метелкин, но он переместился в личность немецкого штурмфюрера фот Безена. Мы восстанавливаем его личность и узнаем много нового об аналогичных работах нашего противника, немецких медиков. Судя по всему, мы на пороге открытия бессмертия и неуязвимости.

— Так-так, — сказал Берия, — работы строго засекретить и докладывать мне еженедельно об успехах и неудачах проекта.

— Так точно, товарищ нарком, — гаркнул генерал и вышел из кабинета.

— Ну что, кто будет докладывать Хозяину? — спросил Берия.

— Ты нарком, ты и докладывай, — сказал с хитрым прищуром Абакумов.

— Я тебе еще припомню этот прищур, — подумал Берия.

Кабинет Сталина.

— Товарищ Сталин, — докладывает Берия, — мы на пороге бессмертия и неуязвимости. Вы будете жить вечно и вас не возьмет никакая пуля.

— Это очень неплохо, Лаврентий, — сказал Сталин, — скоро мы уничтожим тысячелетний рейх, поэтому нам нужно жить вечно. А что, есть какие-то данные о том, что на меня готовится покушение.

— Товарищ Сталин, — затараторил Берия, — мы за неделю найдем тысячу людей, которые хотели устроить на вас покушение.

— Дурак ты, Лаврентий, — сказал Сталин, попыхивая трубочкой, — преданный, но дурак, на товарища Сталина не может быть никаких покушений, потому что народ его любит, а ты хотел развеять это, найдя сходу тысячу человек, кто хотел моей смерти. А, может, это ты хочешь, чтобы кто-то кокнул меня?

— Товарищ Сталин, отец родной, — чуть ли не заплакал Берия и ноги его подкосились, — да я за вас, да я.

— Ладно, успокойся, — сказал Сталин, — ты лучше подумай над тем, как нам поймать этого Гитлера. Хотя, ты занимайся внутренними делами, а поимкой Гитлера пусть занимается Абакумов со своим СМЕРШем.