Смотритель маяка

На платформе стояли манекены. Пока он плавал в темноте, они успели построиться для загрузки на поезд. У смерти не бывает выходных. Она обожает сверхурочные. Пока есть жизнь, будет и смерть.

Уже по привычке он протиснулся между неподвижных тел, стараясь не смотреть на лица. Он зайдёт в вагон вместе с остальными, чтобы не стать для Прокажённого лёгким уловом, где, похоже, загнётся от инсульта. Хотелось сменить колонный зал на тёплую кровать. Прижаться к Вике, оставляя в прошлом предельно странный эпизод в машине. Если бы не острая боль в височных долях, противоестественная встреча с матерью занимала бы все мысли. Он раз пятьдесят смотрел «Назад в будущее» (первую и вторую части, третья, на его взгляд, стояла особняком, хоть и завершала трилогию), но не подумал бы, что сам попадёт в прошлое, да ещё в потустороннем мире во время сна. Подходящая фабула для нового фильма Дэвида Линча.

Воспалённые глаза наткнулись в первом ряду манекенов на знакомую медицинскую рубашку. В груди зародился и умер беспомощный стон. Минуту назад он обнимал маму в автомобиле. А сейчас она ждала прибытия поезда. Худая, с немытыми остриженными волосами и восковым лицом. За проведённое в коме время старость подобралась к ней вплотную. Украла красоту, ожесточила черты, согнула спину. В другой одежде он бы не сразу её признал.

– Мам?! – крик вырвался изо рта помимо его воли. У него отсутствовал доступ к отлитому из воска сосуду с запечатанной внутри душой. Нет смысла взывать к кукле. Он мог лишь взирать, как она ждёт последней поездки вместе с теми, чей земной путь завершился этой ночью. Смерть ничего не теряет, с ней невозможно договориться, её нельзя обмануть. Она всегда приходит бесшумно, предъявляя к оплате просроченный счёт.

В первый месяц после аварии он каждый день ждал звонка из больницы. Даже нарисовал плакат «Добро пожаловать домой!», до сих пор хранящийся в коробке со школьными рисунками. Но дни шли, и он стал содрогаться от каждого незнакомого звонка. Тлеющая надежда сошлась на ринге с жестокой реальностью.

Наверное, надо похвалить смерть за иронию. Звонка доктора он так и не дождался.

В бетонном туннеле светились колдовские огни фар. Он прислонился к колонне и сполз, не в силах удерживать вертикальное положение. Всё, что произошло за пределами эскалатора, заиграло новыми красками. Он привёл к матери смерть. Звучало нелепо, но по-другому объяснить трагическое совпадение Артём не мог. Она просила освободить её и получила свободу. Мы всегда получаем, что по-настоящему хотим. Только часто мы хотим не того, о чём мечтаем.

Он вытер слёзы. До него не сразу дошёл подлинный замысел многослойного провидения. В автомобиле ему выпал шанс. Нет, не миновать аварии. Заблокированные замки не дали бы этого сделать. Ему дали возможность попрощаться с мамой. Сказать последнее прости, услышать родной голос, получить не остывающее тепло объятия. И он, надо сказать, шансом воспользовался.

Над распростёртым телом Артёма навис Проводник. Выскользнул из-за колонны, чтобы проследить за посадкой, а заодно избавиться от надоедливого чужака.

– Вот ты где, – выдавил Артём из себя. – А я искал тебя наверху. Хотел убить, да не нашёл. Тебе бы там лампочку повесить, а то совсем жуть. Мама рассказала, как от тебя избавиться. Способ болезненный, однако я готов потерпеть. От вида твоей рожи можно остаться заикой, знаешь ли.

Проводник не бросился его душить. Возможно, понимал, что в этом нет большого смысла. Развернувшись на гладком полу, он пошёл прочь. Артём хорошо знал, куда тот направлялся. В чёрный туман, где плавают бреши, дающие возможность попадать куда угодно. Например, в квартиру спящего Артёма.

Поезд выполз из туннеля по гладким рельсам. Артём последний раз посмотрел на мать. Он передумал садиться в вагон. В том, что мама будет ярко светиться в кресле, даже не сомневался. Просто у него возникла сумасшедшая идея, на воплощение которой отводилась одна попытка, и та схлопнется через шесть, пять, четыре…

Он резко бросился навстречу идущему поезду, пересиливая головную боль. Кровь кипела от неприкрытой злости. Для рывка оставалось достаточно сил. Проводник обернулся. Циничное безразличие оставалось при нём, даже когда он полетел в жёлоб под колёса поезда с помощью Артёма. Тщедушное тело ударилось о кабину и скрылось под днищем головного вагона. Перед Артёмом проносились глазницы окон. Он ждал, что на него обрушится потолок. Ведь он не только нарушил пределы, но и ход вещей в царстве мёртвых. Однако всего лишь моргнул свет. И то он не был уверен, не являлось ли это обманом зрения из-за головокружения.

Поезд раскрыл двери, впуская пассажиров. Мама вошла в салон одной из первых. Артём сделал прощальный взмах и рухнул вниз, облегчая боль сдавленными стонами. Всё шло к тому, что голову разорвёт от нечеловеческого давления. Глаза покрыла паутина лопнувших капилляров. Когда поезд отправился по кольцу, он подполз к краю платформы. На рельсах осталось бесформенное месиво из мяса и костей. Неестественно тёмная кровь стекала по шпалам с ошмётков одежды.