Смотритель маяка

– Продолжу пытать счастье в эпизодах. Если Шпица[11] смогла, то и у меня есть шанс. Преподаватели института её помнят.

– Я снимался у Богданова[12] в массовке новой версии «Ивана Семёнова», – похвастался Артём. – Он тоже выпускник нашего «кулька».

– Я в это время в Анапе была и не смогла участвовать. – Она повернулась к нему и добавила: – Ездила с родителями в санаторий.

Он многозначительно кивнул:

– Шпица добилась успеха, переехав в Москву.

– Не обязательно следовать по её стопам.

Разговор на деликатную тему наполнял сердце Артёма тревогой.

– Как ни крути, а лучшие роли в Москве. А также режиссёры, деньги и сценарии. Через три года ты получишь диплом и…

Она резко остановилась у светофора. Прижалась к нему, несмотря на сырую одежду. Сумочка на сгибе её руки размеренно покачивалась.

– Ты сильно озябла, – это всё, что он мог сказать. За пару часов она успела стать для него родным человеком. Подобная эмоциональная привязанность могла сыграть с ним в будущем злую шутку. – Вика, ты плачешь?

– Не спрашивай!

– Ладно. – Он дышал ей на макушку, пытаясь отогреть хотя бы кусочек прекрасного тела. Пока они стояли у перехода, все цвета светофора успели смениться по нескольку раз.

Наконец она выглянула из-под его подбородка. Влажные глаза чарующе блестели.

– Деньги не могут купить настоящие объятия. Всё остальное – да, но не любовь. – Она положила ладонь ему на грудь. – Тебе надо кое-что узнать обо мне до того, как наши отношения перерастут в семейные.

– Я готов к этому прямо сейчас.

Она собралась с мыслями. По нежной щеке скатилась слеза. А может и капля дождя.

– Четыре года назад двое подонков…

– Господи. – Он сразу понял, чем она хочет с ним поделиться.

– Их нашли. Каждого осудили на девять лет, поскольку я была несовершеннолетней. Два психолога на протяжении года помогали мне вернуться к нормальной жизни. Не скажу, что им это в полной мере удалось. Они дали мне всё, что я была способна от них принять. Я даже какое-то время встречалась с парнем с параллельного курса. Мы расстались перед новым годом. Он хотел близости, а я нет.

– Извращённый секс? – зачем-то спросил он.

– Просто секс. Ну… – она запнулась, подбирая слова. – Тебе нужны подробности?

– Нет. Мне неприятно слышать о твоём бывшем.

– А мне неприятно о нём рассказывать. – Она опустила голову. – Я не фригидна, Артём. Но те насильники что-то во мне оборвали. Интим не воодушевляет меня.

– Я понимаю. – Он действительно понимал. Пробоины в его душе секс тоже не способен заделать. Для этого нужен другой материал.

Жёлтый сигнал светофора вновь сменился зелёным. Белый грузовик тронулся через перекрёсток. Из порожнего кузова выплёскивались вёдра воды.

– Меня звали в модельное агентство, прочили карьеру фотомодели, подсовывали авансы, от которых даже мои родители теряли дар речи. Я всё отвергла. Это не мой мир, мне неприятно, когда на меня глазеют толпы мужчин. Мне не нужны их деньги и их непристойные предложения.

– Подозреваю, как нелегко тебе было сниматься почти обнажённой.

– Канцевич переписал сценарий в последний момент! Изначально я предполагала сниматься в одежде! И зачем я только согласилась на новые условия?! Дура! Не хотела никого подводить.

– Ты не дура, Вика. Не говори так.

– Выйти на улицу в юбке для меня непростое испытание. Хотела тебе понравиться.

– Всё хорошо, милая.

Череда зарниц осветила небо на горизонте. Артём покрыл лицо Вики поцелуями. После них на губах остался вкус соли.

– Уже раздумал создавать со мной семью? – спросила она.

– Разве похоже на то?

– Просто скажи это.

– Нет, не раздумал. Вопрос в том, скольких детей я смогу прокормить – троих или четверых?

– Ты безумец! – крикнула Вика. – Зачем тебе бракованная девушка?

– А зачем тебе парень, который видит призраков? – задал Артём важный для себя вопрос. – И я не считаю тебя бракованной. Пойдём, а то твоя мама будет беспокоиться.

Они перешли дорогу и свернули на менее освещённую улицу. От Викиного дома их отделяли шеренги однотипных высоток.

– Тебе стало легче? – поинтересовался Артём.

Навстречу им шёл человек в дождевике. В отсутствие дневного света любой незнакомец становился потенциально опасным. Когда он остался позади Артём для спокойствия пару раз оглянулся.

– Не представляешь насколько.

– Я рад.

– Красные дорожки не заменят карапуза, зовущего меня мамой. Я не готова жертвовать по-настоящему важными вещами ради карьеры актрисы.

– А ждать меня из армии?

– Мог бы не спрашивать!

– Не мог, – отозвался он.

– Мы будем тебя ждать.

– Мы?

– Я и твоя собака. Или лучше так: я, собака и малыш.

– Пресвятая дева Мария! – удивлённо воскликнул он.

Вика вышла из-под зонта, подставила лицо под проливной дождь и закружилась в танце под шум стихии. Её одежда мигом намокла. Артём, как прилежный дворецкий, ждал, когда у молодой госпожи закончится приступ безрассудства. Его рот растянулся в довольной улыбке. Он не отдавал себе отчёта в том, что благодаря ей подзабытые ноты счастья снова создавали в сердце мелодию утраченной безмятежности.

Она прижалась к нему. Он содрогнулся от холода, а затем зарылся свободной рукой в мокрые волосы.

– Ты колдунья?