Смотритель маяка

Смерть не шла, сколько бы он ни призывал её. Хитрая злодейка уничтожала за один присест тысячи жизней, а с ним почему-то возилась на своей же территории. Пассажиры вместе с тем организованно занимали места в вагонах, не реагируя на сжавшегося в судорогах юношу. Он заполз в салон с последней шеренгой, размазывая лившуюся изо рта и носа кровь. Жидкость тёмно-красного цвета решила вытечь из него до последней капли. Пускай. Не всё ли равно, от чего умирать – потери крови или извергнутых по частям внутренностей. Главное, чтобы быстрее.

Поезд въехал в тоннель, мягко покачиваясь на рельсах. Недолгая тьма рассеялась яркой вспышкой, как если бы в магазине светильников одновременно зажглись все лампы. Свечение заливало каждого солдата, сливаясь в монолитное облако. Ни тёмных пятен, ни намёка на хмурую черноту, за исключением одного пустого кресла. Кому бы оно ни предназначалось, на поезд он опоздал.

Артём пополз по проходу, жмурясь и стискивая зубы. Свет раскалывал голову, кровавая рвота не прекращалась, конечности немели. Самое позднее через две минуты он отключится. Растянутая смерть сама по себе изощрённое истязание, а вкупе с беспомощностью превращалась в страшную пытку.

Кое-как удалось доползти до нужного ряда. От сидевших рядом с пустующим креслом фигур веяло жаром. Их свет слабел, души недвусмысленно переносились в чертоги вечности. Если он хотел проверить свою теорию, то должен спешить. Другой возможности это сделать могло больше не представиться.

Артём залез на свободное кресло с мыслями о Вике, чья любовь помогла ему вырваться из губительной воронки подавленности. Как только голова коснулась спинки, кожа зачесалась от лёгкого покалывания. Следом пришло головокружение такой силы, что он мгновенно потерял сознание.

3

Под прикрытием лиловых сумерек волны яростно ударялись о скалы, разлетаясь по острову лавиной капель. Торчащее из глубин нагромождение склизких камней посреди обезумевшей стихии. Ни деревьев, ни пещеры, ни одной возможности укрыться от шквального ветра и солёных брызг. Только относительно ровная каменистая плоскость под натиском штормовых волн, которые повсеместно взрывались о внешние обводы скал, пытаясь их сокрушить и всякий раз терпя неудачу.

Он сидел под камнем, дрожа от холода, в промокшем нижнем белье. Зубы стучали друг о друга, не в силах остановиться. Последнее, что он помнил, – это летящий по тоннелю поезд. Потом в памяти возникла дыра размером с лунный кратер. Что бы ни произошло в поезде, результат оказался неоднозначным – его занесло на продуваемый всеми ветрами утёс под серым, предельно хмурым небом. Море кипело до горизонта. Невооружённый взгляд напрасно цеплялся за свирепствующую поверхность. Ничего, кроме воды, на мили и мили вокруг.

Обхватив себя руками и пригибаясь под напором бури, Артём подошёл к ближайшему обрыву, стараясь не порезать ноги об острые выступы камней. Языки волн облизывали подножие скалы, неприветливо шелестя.

– Я бы не подходил так близко к краю, – сквозь рёв непогоды прозвучал за спиной Артёма детский голос. – Если вы упадёте, я не смогу вас вытащить.

Русоволосый мальчик в старомодной болоньевой куртке с закатанными рукавами, явно отданной ему взрослым, с интересом разглядывал незнакомца. Резиновые сапоги блестели от влаги. Вряд ли ему исполнилось больше десяти лет.

– Ты м-м-меня напугал, – вызванное холодом заикание затрудняло речь. – Отк-ккуда ты взялся?

– Я всегда тут был, – ответил мальчик. – А вот вы прямо с неба свалились. Почему вы так разговариваете?

– Я о-о-очень з-з-замёрз. Это ад?

Мальчик пожал плечами. На простодушном лице продолжало сквозить любопытство.

– Я не знаю, что такое ад.

– Туда попа… падают плохие люди после с-с-смерти.

Мальчик задумался, но ничего не ответил.

– Вам можно доверять?

– Дда…

– Пойдёмте в дом, сегодня море особенно злится. – Он странно посмотрел на Артёма, будто находил в нём причину такого волнения.

– В дом? – переспросил Артём.

Не успел он сделать шаг вслед за мальчиком, как перед ним выросла высокая башня, ровно на том месте, где он недавно сидел, укрываясь от ветра. Древняя башня переживала не лучшие времена. Под воздействием морского воздуха и постоянной сырости белая краска сползла, обнажив кирпичную кладку на всём её протяжении. С верхушки обветшалого колосса сквозь стеклянный купол горел пронзающий темноту сигнальный огонь. И не просто светил, а непрерывно вращался, рассеивая обволакивающую остров мглу.

– Гооосподи! – воскликнул Артём. – Маяк?! Отк-к-к-куда?

– Он всегда тут стоял. – Мальчик скрылся в совмещённом с маяком доме, оставив дверь открытой. Артём ускорил шаг, смирившись с неизбежными порезами на ступнях. Как только он переступил порог и закрыл дверь, наступила непроницаемая тишина. Шум моря и свист ветра остались снаружи, внутрь дома не проникало ни звука. Он распахнул дверь, и на него обрушился шквал ненастья.