Смотрители

Вежливости ему не занимать у всех джентльменов любого времени любой планеты, вселенной, ведь никто и никогда не обращался с машиной собственной смерти, пусть и только физической, столь аккуратно, но кто знает, может сон – всего лишь демоверсия смерти, а потому ему захотелось только расширить бесплатный пакет? Смотритель лучше многих знает, как самостоятельно попасть в капсулу и свихнуться с чуть меньшей вероятностью и болью. Пара нажатых кнопочек, рычаг вверх, он делал это десятки раз, его научили, но никак не мог понять, зачем же ему это было нужно, до сего дня… ночи… не понятно, время утратило значимость. Они знали, что Смотрители не сумеют достойно пережить боль утраты и одиночество, все до единого слабы духом, именно такие, судя по всему, и требовались в странных экспериментах, но бесчеловечных ли? Скорее безынтересных, бесполезных, нудных и ненужных, как выяснилось в итоге, что уже не важно – мертвы все, почти все, кто остался на умирающей Земле.

– …Почему Смерть олицетворяют в виде скелета? – Были его последние мысли. -Почему не в виде хитрой прекрасной дамы или старой карги, если Смерть была до Жизни? Да и почему Смерть выступает всегда злодейкой, если она совершает добрые поступки – провожает умерших в мир иной? Понятно, конечно, что это было сделано из-за человеческого восприятия и глупости, но всё-таки. Да, человек не способен воспринять и осознать в полной мере всю сущность хотя бы жизни, что уж говорить про смерть. Мозг отрицает свою кончину и признаёт лишь смерть других, что стало известно более века назад… – Он выдохнул. – Жаль, что столь часто приходится оглядываться назад, в минувшие этапы человеческого развития, чтобы сделать не новый шаг на тропе нашего всё ускоряющегося… до некоторых пор… развития, а просто не свалиться в пропасть ереси, в которой мы уже блуждали более тысячи лет от падения Рима до своеобразного конца Чёрной смерти и начала переводов старинных научных трудов, наступления Великих Географических Открытий, или и того дольше, всё зависит от личных предпочтений, все эти даты являются важными и изменившими нас всех в прошлом… Может быть Смерть тут и не причём, а во всём виновата Жизнь, которая отбирает чужие жизни посредством Смерти, своей подруги или сестры, используя её? Что, если Смерть всегда плачет какими-нибудь ядовитыми слезами, убивающими живых, только потому, что ей жалко тех, кого она убивает, но не может иначе, ведь от Жизни зависит и её существование? Может, Смерть не такая и плохая, а Жизнь не белая и пушистая, впрочем, и абсолютным злом последняя быть не может, так не бывает. Может, в День мёртвых своим родным и близким не указывают путь, а хвалят саму Смерть за её кропотливую и столь печальную работу? – Что ж, поплачь с нею в такт, ничего другого тебе не остаётся… Разве что умереть с мыслью о её прощении, но это максимум, на который ты способен. – Раз уж ты на то пошло, то кто я такой вообще? Био-машина или венец чьей-то кропотливой работы? На самом деле, ответа как такового дать я не могу. Вообще человек сам по себе бесполезен, посмотри, до чего он довёл планету, и то ли ещё будет. Моя вера в человечество мертва с тех самых пор, как Земля оказалась фактически уничтожена, а уж верить в себя я давно не в силах, а потому, быть может, и нет вовсе того самого названия некой концепции, отражающей моё состояние и мировоззрение? Если так оно в действительности, то и умру я, не зная, кем являюсь… Человек смертен, но идеи его вечны. Я могу увековечить себя в истории, оставив отличный от всех других след на теле Времени, но запомнят ли меня, вспомнят ли обо мне через века смутных времён – сомневаюсь. Имеется ли смысл в моей кобуре, могу ли достать из неё вдохновение творца, мир познающего и изменяющего? Страх, сомнения, самого себя мне не обуздать, я лишён впредь сил, самого вкуса к жизни… Последние вопросы, что мучают меня: сила ли в жизни, боль ли топливо последней? Стану ли я кем-то важнее перегноя? При жизни ответы мне уже не получить. Прощай, кто бы ты ни был.

Смотритель забрался в капсулу и, не дожидаясь сентиментальных прощаний от опять полюбившейся напоследок Тишины – а что ему ещё остаётся? – залил жидкость, оставшись в ней, в своём вертикальном гробу. Он должен был раздеться, но делать этого не стал, забыл, вспомнил лишь в самый последний момент, когда уже начал терять сознание. Его улыбка искривила часто серьёзное лицо Смотрителя, она продолжит освещать всё вокруг вплоть до полного гниения трупа; когда-нибудь он станет самым популярным экспонатом Вселенной, как и остальные подопытные, но до того события пройдут ещё сотни долгих и незаметных для человека в его прекрасном положении лет. Он получит столь желанную им славу.