Смрт

Славко было шагнул ко мне, намереваясь идти со мной, но парень с пробором указал ему на комнату напротив конторки, предлагая подождать меня там. Славко заволновался. Он отвечал за мою безопасность перед полковником Шкоричем, а тот – перед правительством в Книне. Он предпочитал всегда находиться рядом, чтобы иметь возможность вмешаться.

– Все в порядке, – сказал я. – Так было договорено с полковником.

На самом деле обезоруживание не было договорено, но надо было его успокоить.

Парень с пробором открыл большие белые двери, такие двери с золотой полоской я видел в Пале-Рояль году в 1985-м, когда ходил к французскому министру культуры Джеку Лангу. Королевские. Я вошел за ним. И обнаружил себя в большом зале с паркетным полом, огромными окнами (рамы белые с золотой полоской). Горел камин. По залу бегал огромный ирландский сеттер рыжего окраса. Посередине зала находились друг напротив друга два крупных дивана. Между ними стоял стол. На диванах лицом к лицу сидели два великана и пили кофе, держа миниатюрные чашечки в огромных руках.

Великаны были одеты в полевую форму югославской армии. Вдоль противоположной окнам стены на своего рода подиуме, тянущемся вдоль всей стены, лежало оружие. Большей частью это были свеженькие гранатометы. В помещении горел свет люстры под потолком и тепло пахло каминным огнем.

Великаны встали и поприветствовали меня пожатием руки. Один из них и был командир Богданович. Росту в нем было два метра плюс, думаю, еще сантиметров десять. Физиономия и волосы выдавали в нем бледного блондина, из тех, кому совсем нельзя загорать. Красная лапища его, которую он мне подал, была размером с очень крупную ногу. На нем были высокие сапоги, это чуть ли не впервые я увидел среди сербов командира в сапогах. С пояса у него свисал самый крупный в мире револьвер «кобра-магнум». Такой револьвер не к лицу маленькому человеку. В своих скитаниях по военным Балканам я встретил только несколько «кобр», одна единица у командира Аркана, одна позднее, когда уезжал, обнаружилась в Книне у президента Бабича. Наличие «кобры» предполагает высокую самооценку.

Второй великан пробормотал свою фамилию так, что я не запомнил. Богданович отрекомендовал его как соседа по фронту. Это ничего не значило, поскольку от полковника Шкорича я знал, что особый отряд Богдановича фронт не держит. Они специализируются по рейдам в тылу врага. Иногда они уходят очень далеко на территорию врага. Был даже случай операции вблизи Загреба.

Мы сели.

– Ну, – сказал Богданович, – чего желает русский писец? Кофе, вино? Есть коньяк.

Богданович под моим изумленным взглядом обитателя суровой казармы нажал кнопку на столе. И пояснил:

– Хрватские министры, в печку матерну, уме ли жить. Мы тоже немножко поживем хорошо, работа у нас тяжелая и опасная.

Вошла жгуче-черная статная девка. В песочного цвета бриджах и сапогах для верховой езды.

– Здена! Кофе и коньяк русскому писцу. И нам еще кофе и коньяк.

– Девушки какие у вас отборные. Красивые, статные.

– Мы сами отборные… – засмеялся Богданович. – Ну пытайте, можете приступать, кофе сейчас будет. Полковник Шкорич просил меня ответить на все вопросы.

Я открыл блокнот. Открывая его, почему-то подумал о том, сколько миллионов подростков и взрослых людей мечтают побывать в таком кадре: вилла, война, роскошь, камин, оружие, власть – все в одном месте. Это страницы современного боевика всех времен и народов «Остров сокровищ». Сейчас войдет жгучая пантера с крупными, сильными формами. Не может быть, чтобы командир Богданович не сжимал ее по ночам.

– Сколько вам лет?

– Двадцать восемь.

– Сколько лет воюете?

– Четыре. Начал с участия в первых столкновениях с хрватами в Борово Село в мае 1990 года.

– Как получилось, что вы попали на войну?

– Гостил у родственников в Борово, когда все это началось. Люди самоорганизовывались. Военного опыта ни у кого не было. А я в свое время проучился год в военном училище. Пригодился курсантский опыт.

– Чем вы занимались, когда все это началось?

– Работал в строительной фирме.

– Сколько раз были ранены?

– Восемь. Но ни разу опасно.

– Последнее ранение?

– В ногу. Еще хромаю.

Вошла Здена. С подносом. Поставила его на стол между нами. Стала, наклонившись между сидящими мужчинами, снимать с подноса чашки и бокалы. Волосы хлынули вниз. От нее пахнуло запахом духов и душным запахом взрослой женщины. Почувствовали и сербские военные. Не только я.

– Хватит, Здена! Иди! – мягко остановил ее Богданович. – Мы сами!

Он не захотел делиться ее запахом с нами.

А она хотела! Сознавая свой запах, она закончила снимать с подноса то, что хотела снять, поставила на него две использованные уже чашки кофе и только после этого гордо удалилась.

– Women! – сказал великан Богданович и воздел руки к потолку зала.

Подбежал сеттер и положил лапы на высоченные колени командира.

– Гранатометы? – указал я себе за спину кивком головы. – Зачем так много?

– Принесли перед вашим приходом, предлагают купить. Германского производства. Нужно опробовать, прежде чем покупать.

– Давайте опробуем, – предложил я.

Они переглянулись.