Смута

Все труднее становилось князю терпеть его высокомерные замашки, все больше раздражал апломб и самоуверенность «законного» императора… Если бы тогда сдержался, усмирил свой нрав… Все могло бы пойти по-другому… И не пришлось бы, быть может, кланяться тому, кого сам определил в императорскую семью, руководствуясь совершенно иными мотивами. И не было бы страшного греха на душе, лишавшего спокойного сна. Но где уж там, это обратная сторона силы рода — накладывает стихия свой отпечаток!..

И чем выше уровень дара у мага с кровью Громовых, текущей в жилах, тем более взрывной у него характер, и тем чаще он сначала бьет, а потом уж оценивает масштаб причиненного ущерба. Князь мрачно усмехнулся — подумать только, сам, сам вручил власть, поддавшись приступу ярости, в неокрепшие руки этого звереныша!.. Кстати, а что это сегодня было?! Почудилось ли, что в момент наивысшего напряжения в глазах Алексея блеснуло расплавленное золото, а из горла рвался нечеловеческий рык?!! Неужели он входит в силу, получив возможность воплощения родового зверя? Редкая, очень редкая способность. Не всем и известно, что подобное возможно, что гербовые звери — не только геральдический символ… Если так, то все осложнится.

Но неспроста проснулась в нём эта способность, что-то дало толчок. И подозревал Громов, что знает истинного виновника этого преображения. Точнее, виновницу. Кто бы знал, что ангомская делегация вручит Алексею такое мощное экзотическое оружие в руки! О подобных девушках, как Тэйни, ходили лишь самые невероятные слухи. И даже если предположить, что только десятая часть из них близка к правде, то такое приобретение ценнее всего, что только можно представить…

В сердцах он стукнул по мягкой обивке каретной скамьи. Опять эта проклятая удача, что так полюбила финского мальчишку! Поневоле начнешь верить в провидение, которое опекает сироту! И он, Громов, тоже был его проводником, спасая жизнь Алексею и устраивая его судьбу много лет назад! Вздохнув, Владимир Алексеевич нетерпеливо выглянул в окошко, всей душой желая побыстрее добраться до родового поместья, где в последнее время бывал так редко. Решение государственных вопросов занимало все время, чаще всего даже ночевать приходилось на рабочем месте, а уставшая от напряжения и мрачных мыслей голова требовала отдыха — в родных стенах, среди близких…

Да что же мы так тащимся?! Взъярившись, он открыл задвижку небольшого оконца, отделявшего пассажира кареты от возницы, и гаркнул:

— Прибавь ходу, недотепа! Тащишься, словно черепаха!

— Никак не можно, Ваше Сиятельство! Посмотрите сами!

Разозлённый князь снова выглянул в своё окно и увидел, что карета движется в плотном потоке всадников в военной форме. Застонав, он откинулся на спинку скамьи. Как же он мог забыть, что сегодня начинался очередной этап военных учений, будь они прокляты!!! Смежив веки, Громов попытался успокоиться, выбрасывая все мысли из головы… И это ему удалась, судя по тому, что ускорившийся ход экипажа, вырвавшегося спусти полчаса из плена городских улиц, наводненных войсками, пробудил его от лёгкой дремоты. Ещё немного — и он будет на месте.

Тяжёлые створки кованых ворот, в завитках металла которых различалась оскаленная драконья морда, медленно закрылись, пропустив экипаж главы рода, отсекая его от всех внешних проблем и забот. Глухо постукивая колесами по обледеневшей брусчатке дороги, ведущей к виднеющемуся вдали особняку, экипаж катился мимо парка, зимой выглядящего неуютно и черно, мимо большого пруда, на котором с веселым визгом каталась на коньках ватага озорных ребятишек… Дома! И в груди князя разлилось удивительное тепло и умиротворение.

На широких каменных ступенях его уже поджидал Павел в наспех наброшенной на широкие плечи шубе, с широкой улыбкой на разрумянившемся от морозца лице. Резво сбежав вниз, он рванул дверцу остановившегося экипажа на себя:

— Отец! Какая приятная неожиданность! Мы раньше следующих выходных тебя и не ждали!

Вдруг его лицо омрачилось, и он с тревогой спросил:

— Надеюсь, ничего не произошло? Эти учения… Что-то пошло не по плану?

С удовольствием покинув экипаж, в котором пришлось провести чуть больше времени, чем планировалось, Громов — старший потянулся всем телом, с наслаждением вдыхая свежий воздух. Здесь, в родовом поместье, и дышалось намного легче, чем во дворце, чья атмосфера была пропитана вонью интриг самого разного пошиба.

— Нет, Павлуша, все в порядке. Просто вдруг почувствовал, что мне крайне необходимо немного отдохнуть, вас вот повидать…

Он с улыбкой следил за детьми, резвящимися на пруду. Среди них, скорее всего, была и его младшая дочурка Машенька, отрада его сердца, и многочисленные племянники и племянницы. Поместье рода Громовых всегда было наполнено задорным детским смехом, оживленными голосами его родных. Почитая семью наиглавнейшей ценностью, Владимир Алексеевич предпочитал всех держать рядом, присматривая и оберегая. Поэтому и своих сестер с мужьями и детьми поселил тут, благо, что особняк и строился в расчете на комфортное сосуществование нескольких семей.