Смута. Ее герои, участники, жертвы

Находясь под стражей, Марина стала особенно набожной. Многие часы проводила она в молитвах или душеспасительных беседах со своим духовником отцом Бенедиктом. Поэтому, когда тот внезапно умер во время службы, она испытала чувство горя и невосполнимой потери. Казалось, что с его смертью она лишилась последнего защитника и главной опоры в беспросветной жизни. Закрывшись в своей спальне, гордая полячка долго и безутешно рыдала. Примеру своей госпожи последовали фрейлины и слуги. Тоска и уныние охватили даже самых задиристых и драчливых шляхтичей. С этого момента стало казаться, что удары судьбы будут по пятам преследовать всех заточенных в Русской земле поляков. Многие стали очень суеверными и с тревогой посматривали на небо, ожидая увидеть всевозможные предзнаменования. Один раз показалось, что полная луна вдруг превратилась в месяц, а потом и совсем исчезла. Другой раз — облака выглядели как сражающиеся сабли. Наконец, один из шляхтичей прочитал на небе стихи с дивными и страшными словами о Божьем наказании грешникам. Все эти видения говорили о грядущих переменах.

Марина и ее отец старались как можно точнее разузнать о том, что происходило в Москве. По некоторым данным, Шуйский терпел поражение, по другим — одолел своих врагов. Ясным было лишь то, что многим русским людям надоела братоубийственная война и они винили нового царя Василия в ее развязывании. Возвращавшиеся с полей сражения воины больше не желали проливать кровь за чужие интересы, и добровольцев идти под Тулу, где разыгрывалась решающая битва, не было. В октябре стало известно, что даже в Москве неспокойно. Несколько бояр, возмущенных затяжным кровопролитием, обратились к Василию Шуйскому с требованием оставить престол, с тем чтобы представительный Земский собор смог решить его судьбу и назвать имя более достойного претендента. Но царь разгневался на смельчаков и, лишив их имущества, бросил в тюрьму. Эти вести говорили о том, что до стабилизации положения в стране еще очень далеко. У Марины даже появлялась робкая надежда на то, что она вновь станет русской царицей и сядет на престол.

Зимой 1607–1608 годов в Ярославль все чаще и чаще стали приходить слухи о том, что «Дмитрий» жив и находится в Путивле. Даже разгром Болотникова и Петруши не останавливал его от намерения вновь идти на Москву. Но Юрий Мнишек отказывался верить в чудо. Сомневалась и Марина. Вскоре они узнали, что в Москву прибыл польский посол и потребовал возвращения подданных короля Сигизмунда домой, т. е. ярославских пленников. Однако Василий Шуйский с ответом медлил, видимо, боясь, что Марина и ее отец вновь начнут помогать самозванному Дмитрию.

Всю весну 1608 года в Ярославль приходили самые нелепые слухи о борьбе «Дмитрия» с царем Василием. Одни тайно сообщали, что Москва — в блокадном кольце и что деревянные укрепления уже взяты. Другие говорили, что Шуйский болен и собирается передать престол младшему брату Дмитрию. Третьи уверяли, что в войну вступил польский король и уже взял Смоленск. Только в апреле оказалось, что войско «Дмитрия» стоит под Орлом и что ряд крупных городов уже перешли на его сторону.

Но ярославские пленники уже без энтузиазма восприняли это сообщение. Их больше озаботили широкий разлив Волги, подтопивший некоторые дома, и наступившие весенние холода. Расстроил их и отъезд пристава Афанасия, с которым многие подружились. К своему новому жилищу они уже привыкли и находили большие преимущества в том, что о хлебе насущном можно не беспокоиться. Все необходимое привозится приставами. Всегда вдоволь было горилки (водки) и пива, волжская рыба нежна и вкусна, местные молочные продукты имеют отменный вкус, а в овощах и мясе уже недостатка не бывало. Марина стала устраивать обеды для местных знатных женщин. Некоторые ее фрейлины вышли замуж за молодых шляхтичей. Отец подружился с ярославским воеводой и часто с ним пировал. Жажда свободы у всех постепенно притупилась, и возвращение на родину уже не выглядело единственной целью в жизни. Происходящие в России события втягивали всех в свой водоворот.