Смута. Ее герои, участники, жертвы

Разве Андронов или Евфимия посадили на московский трон самозванца Гришку Отрепьева? Разве они внесли в царские палаты Василия Шуйского? Не они были главными инициаторами наречения Владислава и ввода в Москву польского гарнизона. Скорее больше обвинений можно предъявить их судьям. Ведь именно Ф. И. Шереметев и Б. М. Лыков одними из первых перешли на сторону Лжедмитрия I и получили от него боярство. Потом они с такой же активностью служили Шуйскому и Владиславу и получали от короля Сигизмунда земли и пожалования за верную службу. Однако их никто судить не стал, ведь они оказались родственниками нового царя, Михаила Федоровича. Все свалили на безродного Андронова и богатых купцов, в «поте лица» зарабатывавших свой хлеб. «Крайней» у бояр оказалась беззащитная женщина с двумя маленькими детьми на руках. Ее они решили осудить и наказать. Мы же, думаю, должны ее оправдать и воздать должное за мужество, находчивость и преданность мужу и детям, а также за то, что она никогда не подводила своих родственников и по возможности заботилась о них.

10. ПОЛКОВОДЦЫ-ОСВОБОДИТЕЛИ

Уже в конце 1610 года многим русским людям стало ясно, что польский король Сигизмунд — их враг. Его цель состояла не в том, чтобы помочь Русскому государству выбраться из кризиса междоусобия, а в том, чтобы присоединить страну к своей короне, лишив национальной самостоятельности. Одним из первых о коварных замыслах польского монарха узнал рязанский воевода П. П. Ляпунов, поскольку его брат Захарий входил в состав Смоленского посольства и наглядно видел результаты двойственной политики Сигизмунда.

Вскоре и москвичи узнали правду. Они. получили письмо от смолян, в котором те писали о разорении поляками православных церквей, о поругании веры, о. том, что их родственники захватываются в плен и увозятся в Польшу. В заключение они призывали всех христиан быть в соединении. «Если же не будете теперь в соединении, обще со-всею землею, то будете горько плакать и рыдать неутешным вечным плачем: переменена будет христианская вера в латинство, и разорятся божественные церкви со всею своею лепотою, и убиен будет лютою смертию род наш христианский, поработят и осквернят и уведут в полон матерей, жен и детей наших». Смолянам даже удалось узнать решение польского сейма о России: «Вывести лучших людей, опустошить всю землю, овладеть всей землей Московской».

Естественно, что те, кто прочитал эту грамоту, пришли в ужас. Сидеть сложа руки было уже нельзя. Вдохновителем национально-патриотического движения стал патриарх Гермоген. За это поляки разграбили его двор, а его самого посадили под домашний арест. С трудом добирались к нему посланцы от городов, чтобы получить благословение на борьбу с захватчиками.

Все борцы-патриоты давали такую клятву: «Стоять за православную веру и за Московское государство, королю польскому крест не целовать, не служить ему и не прямить (быть верными). Московское государство от польских и литовских людей очищать, с королем и королевичем, с польскими и литовскими людьми, и кто с ними против Московского государства станет, против всех биться неослабно; с королем, поляками и русскими людьми, которые королю прямят, никак не ссылаться; друг с другом междоусобия никакого не затевать. А кого нам на Московское государство и на все государства Российского царствия государем Бог даст, то тому нам служить и прямить, и добра хотеть во всем вправду, по сему крестному целованию».

Во многих городах стали собираться дружины для похода к Москве и ее очищения от поляков. Например, в Ярославле отряд возглавил воевода И. И. Волынский. В Новгороде Великом арестовали посланцев Владислава — Салтыкова и Чоглокова — и начали списываться с другими городами, правда, окончательный план соединения с патриотами не удался, поскольку город был захвачен шведами. В состав народного ополчения влились: муромцы во главе с князем Литвиновым-Мосальским, нижегородцы — с Репниным, суздальцы — с Измайловым, вологодчане и поморцы — с Нащокиным, Пронским и Козловским, галичане — с Мансуровым, костромичи — с Волконским. Присоединились к нему и оставшиеся без главы сторонники Тушинского вора Д. Трубецкой, И. Заруцкий, А. Просовецкий. Все они списались с П. Ляпуновым и договорились о совместном походе к столице. Местом сбора были назначены Серпухов и Коломна. Время сбора — вторая половина марта. Первым прибыл А. Просовецкий и организовал в районе Симонова монастыря «гуляй-город». Туда собрались и остальные отряды, заранее имея хорошее оборонительное укрепление.

1 апреля 1611 года ополченцы начали штурм Белого города. Ляпунов ударил у Яузских ворот, Трубецкой с Заруцким — у Воронцова поля, Волынский и Волконский — у Покровских ворот, Измайлов — у Сретенских, Мосальский — у Тверских. Осада была непродолжительной. Польский гарнизон был в этом месте малочисленным и не мог оказать достойного сопротивления. К 6 апреля большая часть стен и башен Белого города уже была в руках ополченцев. Через некоторое время и остальные башни были захвачены.