Смута. Ее герои, участники, жертвы

В Москве царь Борис был не в силах что-либо изменить. В ярости он попытался было карательными мерами пресечь крамолу в Комарицкой волости, но это лишь усилило популярность Лжедмитрия среди простого населения. Постоянно ухудшающаяся ситуация настолько повлияла на здоровье царя, что 13 апреля 1605 года он умер от апоплексического удара. Для Лжедмитрия это означало полную победу. Новое московское правительство царицы Марии Григорьевны и царевича Федора Борисовича оказалось слабым и неспособным что-либо изменить. Вместо того чтобы усилить армию, стоявшую под Кромами, оно ее ослабило, отозвав в столицу главных воевод: Ф. И. Мстиславского, В. И. Шуйского и его брата Дмитрия. Новые назначения оказались на редкость неудачными, поскольку вызвали массовое местничество среди всех воевод. В него включились даже родственники Годуновых З. Сабуров и А. Телятевский, не понимая, что «рубят сук, на котором сидят». Каждый считал, что его должность слишком низка и умаляет родовую честь, поэтому отказывался служить, требовал боярского суда и более высокого для себя назначения.

Лжедмитрий был хорошо осведомлен о ситуации в царской армии и стал принимать меры к ее окончательному разложению. Опытные лазутчики передавали воеводам «прелестные» грамоты, в которых «царевич» обращался к ним со «всей ласкою и любезностью», убеждал в своей истинности и обещал не наказывать за службу «узурпатору Борису», поскольку она была невольной. Простым воинам он писал так: «Поставьте меня перед Мстиславским и моей матерью, которая, как я знаю, жива, но терпит великое бедствие под властью Годуновых, и коли они скажут, что я не истинный Дмитрий, то изрубите меня на тысячи кусков». При этом он хорошо знал, что ни Мстиславского, находящегося в Москве, ни Марфу Нагую те спросить не смогут. В итоге некоторые воеводы даже вступили с Лжедмитрием в переписку, а рядовые воины начали мечтать о том, чтобы тот поскорее взошел на престол.

Ослабляя царскую армию, самозванец в то же время укреплял свои позиции в Кромах. Казакам удавалось подвозить осажденным продовольствие и боеприпасы. Хотя крепость была разрушена до основания, вырыли земляные укрепления. Бесстрашный Корела постоянно устраивал внезапные вылазки и, метко стреляя, наносил противнику ощутимый урон. Кроме того, по его приказу на горе устраивались под звуки труб и барабанов шумные застолья, вызывавшие зависть у стоявших в болоте русских воинов.

Нареченный царь Федор Борисович отправил в армию новгородского митрополита Исидора, чтобы привести воинов к присяге. Но его приезд послужил для них сигналом к тому, чтобы окончательно перейти на сторону Лжедмитрия. На 7 мая главные воеводы назначили наступление на Кромы, но это было сделано лишь для того, чтобы внести сумятицу и неразбериху в войско. П. Ф. Басманов, В. В. Голицын и его брат Иван заранее сговорились с кромчанами о том, что перейдут на их сторону и свяжут всех сторонников Годуновых. Утром от русского лагеря в сторону Кром поскакал всадник на вороном коне. Он подъехал к крепости и подал условный сигнал. Тогда из ворот выехали казаки и с остервенением напали на лагерь царской армии. А в это время их сторонники начали поджигать свои же палатки и укрепления. Это произвело настоящую панику. Часть воинов бросилась к мосту через кромский ров, где стоял священник с крестом для приведения всех желающих к присяге «Дмитрию». Часть побежала прочь, надеясь добраться либо до своего дома, либо до Москвы, часть пыталась оказать сопротивление врагу. Но они тут же были либо убиты, либо схвачены.

Перешедшие на сторону самозванца воеводы тут же отправили в Путивль И. В. Голицына с известием о том, что готовы ему служить и что у Годуновых нет больше армии. Лжецарь щедро наградил сеунчика (гонца с радостной вестью) и отправил под Кромы своего кравчего Б. М. Лыкова с посланием. В нем говорилось, что «законный наследник престола» объявляет всем свою милость, готов жаловать и впредь и повелевает каждому либо вернуться домой, либо остаться в войске до тех пор, пока «он сам не въедет в столицу». Многие дворяне, измученные долгой войной, тут же отправились к своим семьям, полагая, что вопрос о новом царе уже решен. Через некоторое время Лжедмитрий решился самолично прибыть под Кромы, правда, в окружении наиболее преданных полков. Там он распорядился отправить большую часть прежних царских воинов под Тулу и Калугу. Им следовало расчистить путь к Москве. Около Серпухова состоялось сражение с последними сторонниками Годуновых. Это были лишь пешие стрельцы, и дворянской коннице не представляло большого труда их смять. После этого путь к столице оказался открытым. Но Лжедмитрий уже не хотел рисковать, предпочитая доверить расправу над своими противниками новым сторонникам. Сам он расположился в Туле, где начал принимать гонцов из городов, кающихся царских воевод и заниматься рассылкой грамот о своих победах. Они должны были окончательно уверить всех русских людей в том, что он царский сын.