Смута. Ее герои, участники, жертвы

Первый неприятный инцидент произошел в августе 1605 года, когда в Москву прибыл Александр Гонсевский с поздравлениями по случаю венчания на царство Лжедмитрия. Он не преминул заметить, что в Европе ходят слухи о спасении царя Бориса и о том, что тот нашел приют в Англии и собирает войско для похода на Москву, как бы намекая, что положение лжецаря непрочно. Более того, в грамоте Сигизмунда даже содержался ряд требований, которые следовало выполнить Лжедмитрию: посадить в тюрьму шведского принца Густава, который мог быть соперником короля в борьбе за шведский престол (Густав был приглашен в Россию в качестве жениха царевны Ксении, но надежд Бориса не оправдал и был сослан в Углич); отослать в Польшу послов шведского короля Карла IX; помочь отобрать у того престол; хорошо заплатить польским ратным людям и отправить их на родину; разрешить польским купцам свободно торговать по всей Московии и т. д. Хотя выполнение этих требований не было особенно тягостным для самозванца, но его возмутило то, что в королевской грамоте его пышный титул был опущен. Вместо него значилось — великий князь, даже не царь.

Лжедмитрий ответил польским послам так: «Хотя мы нимало не сомневаемся в смерти Бориса Годунова и потому не боимся с этой стороны никакой опасности, однако с благодарностью принимаем предостережение королевское, потому что всякий знак его расположения для нас приятен. Усердно благодарим также короля за приказ, данный старостам украинским. Карлу шведскому пошлем суровую грамоту, но подождем еще, в каких отношениях будем сами находиться с королем, потому что сокращение наших титулов, сделанное его величеством, возбуждает в душе нашей подозрение насчет его искренней приязни. Густава хотим держать у себя не как князя или королевича шведского, но как человека ученого».

Сигизмунд понял, что подмять Лжедмитрия будет трудно, и пожаловался на него представителям католического духовенства, когда-то оказавшим самозванцу существенную материальную помощь. После этого Дмитрий был принужден оправдываться перед папским посланником графом Рангони, говоря, что не хотел обидеть короля, но вынужден публично не проявлять к нему дружеских чувств, чтобы не возбудить недовольства подданных, которые могли заподозрить в нем польского ставленника. Кроме того, ему было нужно поскорее выманить из Польши свою невесту Марину Мнишек. Чтобы загладить конфликт, Лжедмитрий отправил в Краков своего посла Я. Бучинского, который должен был заверить Сигизмунда в самых теплых и дружеских чувствах к нему со стороны русского государя и в его желании выполнить все требования короля. Относительно Густава было велено сказать, что тот в тюрьме. Обещалось также, что все поляки будут высланы домой, о всех переговорах со шведами будет немедленно сообщаться в Польшу.

Вскоре Бучинский был вынужден написать своему государю о том, что его новый титул вызывает у поляков негодование. Они уже жалеют о том, что поддержали его авантюру — более выгодным было для них помогать Борису Годунову и получать от него дары и всяческие льготы. «Дмитрий» же оказался неблагодарным, слишком чванливым и заносчивым человеком, не желающим помнить о своих благодетелях. Некоторые даже предлагают рассказать всему свету, что он обманщик и авантюрист, а русским людям уже давно пора самим об этом догадаться. Бучинский также сообщил, что от русских бояр прибывают тайные посланцы, которые вступают в сношения с королевской администрацией и ведут переговоры от своего лица. Они передают королю жалобы бояр на то, что Сигизмунд прислал к ним человека низкого, легкомысленного, распутного тирана, недостойного царского престола. Ходят слухи, что бояре вознамерились свергнуть лжецаря и посадить на его место сына Сигизмунда. Король против этого плана не возражает.

Лжедмитрий легкомысленно не поверил сообщению своего секретаря. Королевич Владислав был слишком молод, чтобы стать его соперником. К тому же свадьба с Мариной Мнишек должна была заткнуть глотки всем шептунам и сплетникам.

За поведением Лжедмитрия внимательно следили и представители римского католического духовенства. Они не забыли его обещание ввести на территории, подвластной русскому духовенству, католическую веру. В посланиях царю они постоянно намекали на то, что пора платить по долгам. Лжедмитрий послал новому папе римскому поздравление с восшествием на святейший престол. Он извещал его о счастливом окончании борьбы с Годуновым и обещал всеми силами заботиться о благе христианства. Для этого он собирался соединить свои войска с императорскими и вместе выступить против неверных агарян, т. е. турок. Но о введении католицизма среди своих подданных он не написал ни слова.