Смута. Ее герои, участники, жертвы

Услышав все эти обвинения в адрес царя, патриарх не испугался, а смело заявил, что Василий сел на царство не сам собой, а выбрали его большие бояре, дворяне, служилые люди и все москвичи, что пьянства и блуда за ним никто не замечал, как и глупости. Поэтому сводить его с престола без воли старших бояр нельзя. Речь отважного Гермогена поддержали простые горожане, сбежавшиеся на шум. Тогда крамольники решили, запугать самого В. И. Шуйского. С криком и шумом они ринулись ко дворцу. Но Василий, сам опытный заговорщик и интриган, не испугался. Он знал, что в этой критической ситуации проявлять слабость нельзя. Попытка спрятаться или отсидеться может закончиться лишь крахом. Поэтому он отважно вышел на красное крыльцо и громко, с гневом, закричал: «Зачем вы, клятвопреступники, ворвались ко мне с такой наглостью? Если хотите убить меня, то я готов, но свести меня с престола без бояр и всей земли вы не можете!» (Он забыл, как сам когда-то без чьей-либо воли свел Лжедмитрия I.) На этот раз мужество спасло царя. Посрамленные крамольники были вынуждены тут же бежать в Тушино. Были и другие попытки антиправительственных выступлений, но они закончились безрезультатно, поскольку все уже знали о победном шествии Скопина-Шуйского к Москве.

Чтобы привлечь знать на свою сторону, царь Василий начал раздавать чины. Окольничество получил князь Д. И. Мезецкий, ставший потом видным дипломатом. Боярство было сказано В. П. Морозову, потом — дяде царицы В. И. Буйносову-Ростовскому и ее родственнику В. И. Бахтеярову-Ростовскому, И. Ф. Крюк-Колычев стал боярином и дворецким. Позднее, правда, он был обвинен в измене и казнен на Красной площади, носившей тогда название «Пожар». Вынужденное бездействие очень угнетало Шуйского; чтобы хоть чем-то себя занять, он рассылал по всей стране грамоты: Скопину — с просьбой быстрее идти к Москве, к Шереметеву — с аналогичной просьбой, в сибирские города — прислать денег, в северные города — собирать войска в помощь Скопину.

5 июля армия князя Михаила подошла к Калязину монастырю. Монахи встретили его со слезами на глазах, как освободителя. Они снабдили армию деньгами, продовольствием и фуражом. Перед сложной переправой через Волгу воины получили возможность отдохнуть. Вскоре к ним прибыло подкрепление из Вологды, Каргополя, Устюга, Белоозера и других городов Севера. Разведка донесла, что на другой стороне реки Волга около села Пирогово стоят полки Я. П. Сапеги. Было решено обманным маневром заманить поляков на топкие болота речки Жабка и там разбить. Маневр с успехом удался. Конные гусары вязли в тине и погибали под градом русских пуль и снарядов. Эта победа позволила войску Скопина успешно переправиться через Волгу и осадить неприятеля в лагере у Пирогова. Очевидец так описал разгоревшееся сражение: «И бысть сеча зла, и сечахуся во многих местах, бьюшеся через весь день. От оружного же стуку и копейного ломания и от гласов вопля и кричания ото обоих людей войска не бе никако же слышати друг друга, что глаголет, а от дымного курения едва бе видети, кто с кем бьется, что звери рыкающие, зло секущиеся». К вечеру стало ясно, что поляки потерпели поражение. Победа оказалась за Скопиным и шведами.

Вскоре ставкой русского войска стал Ярославль. Сюда продолжали прибывать городовые дружины и доставлялись деньги и продовольствие, ведь в Москве уже был голод, государственная казна давно была пуста. Успехи Скопина побудили ряд городовых взяться за оружие. Так, в Вологде Н. М. Пушкин образовал штаб по борьбе со сторонниками Лжедмитрия II. Совместными усилиями удалось освободить Каргополь, Кострому, Вятку, Тотьму. Ф. И. Шереметев взял под контроль большую часть Поволжья и намеревался идти на соединение со Скопиным. Не бездействовал и рязанский воевода П. П. Ляпунов. Он очистил от «воров» Зарайск, Пронск, Михайлов. Все эти радостные известия поднимали боевой дух царя Василия, хотя сам он все еще был заперт в голодающей и ропщущей Москве. В грамотах воеводам он сулил щедрые награды, городскому населению обещал уменьшить налоги; чтобы ускорить события, он даже вступил через дипломатов в переговоры с крымским ханом, прося ударить по южным городам, где обосновались тушинцы. Татары с радостью согласились, поскольку получали официальное разрешение для грабежа русских городов в районе Орла, Оскола и Ливен.

Продвижение Скопина к Москве было вполне успешным. 10 сентября 1609 года он взял Переславль-Залесский, 6 октября — Александрову слободу. Путь к столице был открыт, но полководец не стал спешить, поскольку опасался неудач и окружения тушинцами. Он решил подождать Понизовую рать Шереметева и вместе ударить по воровскому табору. Кроме того, было опасно оставлять врагов в тылу. Поэтому князь Михаил начал рассылать из Александровой слободы, своей новой ставки, отряды по близлежащим местам. В итоге удалось освободить Кашин, Старицу, Ржев, Белую, Бежецкий верх, снять осаду с многострадального Троице-Сергиева монастыря.