Смута на Руси. Выбор пути

Стремясь полностью контролировать подчинявшиеся ему территории, Лжедмитрий отправил в города ряд своих бояр и окольничих. Так, М. И. Плещеев был послан на воеводство в Ростов Великий, Ф. П. Барятинский — в Новгород-Северский, Ф. М. Плещеев — в Суздаль, М. А. Вельяминов — во Владимир, И. Ф. Наумов — в Кострому, А. И. Хованский — в Стародуб, М. Ловчиков — в Углич, Г. Салманов — в Романов[2]. И. Д. Хворостинин продолжал оставаться в Астрахани и неизменно хранил верность самозванцу, под властью которого к концу 1608 года оказались также Великие Луки, Иван-город, Ям[3], Орешек[4], Копорье и Касимов.

Лжедмитрию уже казалось, что его враг Шуйский полностью побежден, а сам он стал «наияснейшим непобедимым самодержцем, великим государем Дмитрием Ивановичем, Божиею милостию цесарем и великим князем всея Руси». Как видим, пышный титул первого самозванца сделался еще более витиеватым.

Для того чтобы все сомневающиеся в его истинности простые воины окончательно поверили ему, лжецарь решил привезти в Тушино Марину Мнишек, в качестве своей супруги. С лета 1606 года она вместе с отцом находилась в ссылке в Ярославле, но в мае 1608 года царь Василий решил сначала привезти пленников в Москву, а потом отправить в Польшу. Он справедливо опасался того, что новый «царь Дмитрий» захочет переманить их на свою сторону.

Действительно, когда Марину с отцом по северной дороге попытались увезти подальше от Москвы, их нагнал отряд полковника А. Зборовского. Охрайа Мнишеков тут же разбежалась, и они оказались в руках у ту-шинцев. Марине было предложено воссоединиться с законным супругом и переехать в Тушино. Поначалу она с радостью согласилась, поскольку не прочь была вновь надеть царскую корону, но один из поляков сообщил ей по секрету, что вместо прежнего мужа ей предстоит встретиться совсем с другим человеком.

Это сообщение не могло не озадачить Мнишеков. Они поняли, что вновь ввязываются в рискованную авантюру. Куда более надежным казалось им возвращение на родину, хотя оно было и бесславным и сулило немалые материальные трудности — все подарки Лжедмитрия были у них отобраны, денег не оставалось даже на самые насущные расходы.

После некоторых размышлений отец и дочь все же решились ехать в Тушино, но хитроумный Юрий потребовал, чтобы ему выплатили 300 000 рублей, правда, не сразу, а после получения «Дмитрием» московского престола. Марина же попыталась выторговать для себя почетное положение, существенную сумму на содержание и большой штат прислуги. Разумеется, Лжедмитрий II все это им охотно пообещал.

Торжественный въезд в Тушино законной «супруги» «царя Дмитрия» разочаровал присутствующих. Не было ни слез радости, ни горячих объятий: только холодность и отчужденность, которые заставили недоверчивых еще больше усомниться в истинности своего государя.

Будучи глубоко верующей христианкой, Марина Мнишек настояла на том, чтобы Лжедмитрий II тайно венчался с ней по католическому обряду. Таинство в стане П. Сапеги совершал польский иезуит. После этого супруги стали создавать видимость семейных отношений, хотя не испытывали друг к другу ни малейшей симпатии.

Юрий Мнишек, в полной мере осознав всю нависшую над ним опасность, вскоре покинул Тушино и вернулся в Польшу. Марина же через некоторое время оказалась в весьма затруднительном положении. Новый муж не дарил ей подарков, выделял крайне мало средств на содержание, а рядовые тушинцы не выказывали. по отношению к ней никакого почтения. Образ жизни ее был скучен и однообразен: ни о каких пирах, балах и маскарадах теперь она не могла и мечтать. Лжедмитрий строго соблюдал православные обычаи и того же требовал от жены. Единственным развлечением для полячки стали церковные праздники, но чтобы хоть как-то их отметить, она была вынуждена просить отца прислать ткань на новое платье, вино и копченую семгу для торжественного обеда.

В конце 1608 года многим казалось, что дни правления Василия Шуйского сочтены. С горсткой сторонников он был заперт в Москве, не имея ни войска, ни казны, ни продовольствия, чтобы накормить роптавших москвичей. Царь не мог почти ни на кого положиться, поскольку многие представители знати склонялись к измене и предательству: то они клялись в верности ему, то бежали в Тушино и там целовали крест Лжедмитрию II, получая от каждого государя чины и земельные владения. В народе таких перебежчиков называли «перелетами», а известный писатель XVII века Авраамий Палицын говорил о них:

«И разделились надвое все человеки, все стали мыслить о себе лукаво: если будет взята мать городов — Москва, то там отцы наши и братья, родичи и друзья — они нас защитят и помогут. Если же мы одолеем, то будем им защитниками».