Смута на Руси. Выбор пути

Получаемые доходы Лжедмитрий тратил на нужды своего довольно многочисленного двора и отдавал полякам в качестве платы за службу. При этом, следуя евангельским заповедям, он стремился всем платить поровну, чем вызывал недовольство у знатных шляхтичей, полковников и Р. Рожинского.

Кто же составил двор второго самозванца? Самое почетное звание «царского слуги» носил князь и боярин Г. П. Шаховской, вызволенный из ссылки. Именно он был главным зачинщиком авантюры по возрождению «царя Дми трия». Немалую роль он сыграл и в движении Ивана Болотникова. При В. И. Шуйском этот не самый знатный Рюрикович так высоко взлететь никогда бы не смог и остался бы обычным городовым воеводой.

Конюшим и боярином стал молодой князь Гедиминович Ю. Н. Трубецкой. После образования Тушинского лагеря он сразу же попытался примкнуть к нему вместе с другими молодыми князьями, но был схвачен и отправлен в ссылку в Тотьму. Лжедмитрий вызволил его оттуда и возвысил.

Родственник Юрия Никитича Д. Т Трубецкой бежал в Тушино во время Ходынского сражения. При самозванческом дворе он тут же получил боярство и Стрелецкий приказ в подчинение. У Шуйского обоим князьям Гедиминовичам рассчитывать было не на что, поскольку они были молоды, а престарелый царь предпочитал окружать себя ровесниками.

Дворецким в Тушинском лагере был князь С. Г. Звенигородский, который при Шуйском служил черниговским воеводой и в состав царского двора никогда не входил.

Еще более блестящую карьеру сделал донской атаман И. М. Заруцкий, получивший боярство и командовавший всеми казачьими отрядами. За успешную службу во время Ходынского сражения он получил в управление волости Тотьма и Чаронда.

Для большинства тушинских бояр их новое положение оказалось бы недостижимо при Шуйском: князь Ф. П. Барятинский был только жильцом в Москве; М. М. Бутурлин вообще не имел чина; М. И. Вельяминов числился московским дворянином; Н. Д. Вельяминов пребывал в опале со времени правления Лжедмитрия I, поскольку состоял в родстве с царем Борисом Годуновым; И. И. Волынский служил у Шуйского жильцом, П. С. Волынский — воеводой Ржева. Сходно было и положение нескольких князей Засекиных, дворян Плещеевых и Ржевских, князей А. Ю. Сицкого и Д. М. Черкасского. Все это были молодые люди из достаточно знатных семей, не нашедшие полагавшегося им высокого места при дворе Шуйского.

Но были среди бояр Лжедмитрия и те, кто уже имел высокий чин, но оказался у царя Василия в опале. Это — окольничий И. И. Годунов, которого первый самозванец посадил в тюрьму за родство с царем Борисом, а Шуйский отправил в ссылку. Возвышение его в Тушине свидетельствовало о том, что второй Лжедмитрий никаких антипатий к Годунову, якобы покушавшемуся на его жизнь в детстве, когда он жил в Угличе, не испытывал. Поэтому он приблизил к себе и родню царя Бориса, и его любимцев, в частности М. Г. Салтыкова с сыном Иваном. В то же время высокое место при тушинском дворе занял и любимец Лжедмитрия I князь В. М. Мосальский Рубец, был там и мнимый родственник лжецаря А. А. Нагой, и князь А. Ф. Жировой-Засенкин, ставший окольничим при первом самозванце, и даже князь М. С. Туренин, получивший боярство в 1607 году при царе Василии.

Все это свидетельствует о том, что состав Боярской думы в Тушине был довольно пестрым. Среди тридцати бояр находились и родственники и любимцы царя Бориса, и выдвиженцы Лжедмитрия I, и молодая поросль знатных родов, и попавшие при В. И. Шуйском в опалу лица, и даже казачий атаман…

Похожим был и состав окольничих. Большинство из них приходилось родственниками тушинским боярам, но были среди них и представители провинциального дворянства, которые никогда не служили при царском дворе: Г. М. Веревкин, Ф. А. Киреев, Г. Ф. Сундулов и другие. Свой чин они, видимо, получили за особые заслуги перед самозванцем. Примером может служить деятельность Михалки Молчанова, который в Самборе выдавал себя за «царя Дмитрия» и способствовал развитию самозванческой авантюры.

Необычайную карьеру сделал в Тушине и мелкий торговец из Погорелого Городища Ф. Андронов. Занимаясь ранее продажей кож, он попал на глаза кому-то из приближенных царя Бориса. Было решено привлечь его к торговле казенными мехами, которые в избытке поступали из Сибири. Это занятие сохранилось за ним и при царе Василии. Но вскоре Шуйский заподозрил Андронова в казнокрадстве. Опасаясь наказания, изворотливый купец бежал в Тушино. Там его обласкали, дали чин думного дьяка и назначили казначеем. До него ни одному торговцу не удавалось взлететь так высоко.

Тушинское правительство во всем копировало московское. В нем было создано несколько приказов: Посольский, Поместный, Земский, Стрелецкий, Казачий и другие. Дела в них вели опытные дьяки, бежавшие из столицы: И. Грамотин, П. Третьяков, Б. Сутупов, вскоре ставший окольничим, И. Чичерин и Д. Сафонов.

Со временем в Тушине появился даже свой патриарх. Им стал взятый в плен ростовский митрополит Филарет. Поскольку официальной хиротонии не было, то он считался «нареченным иерархом».