Смута в России. XVII век

На подмогу осажденному войску пришел-таки новый гетман Ян Карл Ходкевич. Появившись под Москвой десять дней спустя после смерти Яна Сапеги, он вошел в Кремль. В этот момент полкам Первого ополчения удалось, наконец, зажечь Китай-город, так как его специально «обстреляли калеными ядрами»[639]. Архиепископ Арсений Елассонский писал: «едва они вошли внутрь Москвы, как в течение трех дней сгорела срединная крепость, так как русские извне бросили в крепость огненный снаряд и, при сильном ветре, был сожжен весь центральный город». В огне погибли многие поляки, вместе с ними пропало все их оружие, лошади и награбленное имущество: «Оставшиеся поляки от великих злоключений своих и скорби и от громадного пожара бежали из домов крепости, чтобы не сгореть»[640]. Земля, действительно, горела в Москве под войском гетмана Ходкевича. «Новый летописец» упоминает серьезные бои в «первой гетманской приход». Войско гетмана Ходкевича наступало «от Ондроньева монастыря», но подмосковные «таборы» устояли[641]. О серьезных потерях в войске «полководца Карла», побежденного «дважды и трижды в большом сражении», писал архиепископ Арсений Елассонский. Вообще, вмешательство Ходкевича ни к чему хорошему не привело. Он еще на подходе к Москве зачем-то завернул посольство столичной Боярской думы, отправленное на сейм, не понравившееся ему тем, что просило дать «королевича на свое государство», а не самого короля Сигизмунда III. Однако заставить бояр изменить цели посольства он тоже не смог. Не решил гетман Ходкевич и самой насущной проблемы обеспечения польско-литовского войска. Только санкционировал разграбление московской казны, из которой выплатил залог принятым им на королевскую службу сапежинцам, — короны и посох московских царей. В середине октября бывшие сапежинцы, вставшие под знамена нового гетмана, поехали на зимние квартиры в Гавриловскую волость под Суздалем. За ними последовал и сам гетман Ходкевич, выбравший для постоя Рогачев (по дороге на Дмитров)[642].

«Сопегин приход», а затем «Хоткеевич приход» стали теми вехами, которые заставили Первое ополчение изменить свои планы. Первую волну разъездов из ополчения служилых людей можно действительно отнести к концу июля ― началу августа 1611 года. Только не все объяснялось гибелью Прокофия Ляпунова, сказалась и военная неудача подмосковных полков, потерявших захваченные ранее башни Белого города. Кроме бесспорных противоречий между дворянами и казаками в подмосковных полках имели значение такие насущные проблемы, как обеспечение служилых людей жалованьем, продовольствием, да и просто, выражаясь языком военных уставов, необходимость перехода на зимнюю форму одежды. Сохранились вполне рядовые документы, на которые при других обстоятельствах можно было бы и не обратить внимания. Они касаются шубного сбора, организованного в Первом ополчении в августе 1611 года. Есть росписи служилых людей, посланных для этих целей по городам и уездам, челобитные дворян и детей боярских о сложении с них этой повинности из-за бедности. Объяснить сбор тулупов иначе, чем целями подготовки полков ополчения к зимним боям под Москвою, невозможно.