Смутные времена Лепрозория (СИ)

— Кого оставил своим преемником Сакерд? — ее резкий голос разлетелся эхом.

Молодой человек у подушки поднял руку.

Кивнув, Ясинэ подошла к нему и остановилась в полуметре. Сняла с бедра спаренные ножны с ритуальными ножами и отдала прямо в руки. Села на колени, взяла с подушки нож Верховного шисаи и протянула преемнику Сакерда.

— Я, глава одиннадцатого храма Самсавеила, клянусь, — начала она в повисшей тишине, — принимать вас как единственного Верховного шисаи, служить тем целям, которые вы выберете, следовать тем путям, которые вы укажете, всячески помогать любым вашим начинаниям и устремлениям в соответствии с волей нашего бога Самсавеила.

Закончив клятву, Ясинэ замолчала, ожидая ответа кота, но тот ошарашенно смотрел на нее во все глаза. И как будто не был способен проронить и слова.

Ясинэ вздохнула и продолжила:

— Принимаете ли вы мою клятву и обязуетесь ли вести меня по тем целям, что избрал для вас Самсавеил, беречь мои жизни и жизни моих младших шисаи и куно, помогать и содействовать, благословлять и обучать всему опыту, всей мудрости, что доступна вам?

— Клянусь, — замешкавшись, кот протянул руку к Ясинэ, и та вложила в нее обе ладони. Верховный шисаи рассек их одним уверенным взмахом.

Он вложил в окровавленные руки ритуальный ножи Ясинэ и коротко поклонился ей. Она же поклонилась в пол, держа ритуальный подарок в вытянутых руках.

Когда он вытер свой нож о полы кимоно и вложил в ножны, она подняла голову.

— Благодарю, господин Верховный шисаи. Благословите ли вы меня отдать дань личному горю у часов господина Сакерда?

— Благословляю, — кивнул он.

Ясинэ поклонилась снова и под звенящую тишину медленно встала, подвязала ритуальные ножи к оби и покинула зал.

***

На кладбище кошек Ясинэ остановилась у самой последней статуи — прошлого императора — в поисках новых часов.

Всех шисаи всегда хоронили в их же храмах, но Верховных шисаи — на особом кладбище вместе с другими «важными» людьми, особенными для империи. Как будто превознесение их, а на деле — втаптывание в грязь. Каждый шисаи, умирая, занимал свою маленькую усыпальницу в храме Самсавеила, при котором служил. Он или она оставались там кристальными статуями со своими личными вещами, оружием, доспехами и просто всем тем, что захотел забрать с собой. Это была маленькая комната в память о нем, и любой мог прийти туда в поисках уединения, для медитации или молитвы. А Верховные шисаи оставались здесь. Без места, без памяти. Их вещи переходили к другому Верховному шисаи, а сами они, хоть и управляли тремя десятками шисаи, оставались позабыты.

Ясинэ взяла с полки часы бывшего учителя и повертела в руке. Просто часы — вот и все, что осталось от Сакерда. Будто его не было как личности, ведь абсолютно все его вещи будут либо использованы новым шисаи, либо уничтожены, либо позабыты. Был. И не было. Все, кем он был, осталось лишь в памяти. А это слишком временная штука, чтобы на нее полагаться.

Кроме Верховного шисаи бывали на этом кладбище и другие шисаи. Те, чье имя было на слуху столетиями, личности, которых знали не только сами кошки, но и остальные люди в империи. Легенды, отмеченные благословением императора и его особым расположением. Наверняка однажды здесь окажется Верховный Магистр. Возможно однажды они захотят видеть здесь и ее.

— Хайме, — позвала Ясинэ, чувствуя тигра рядом по запаху.

Он почти сразу вышел к ней навстречу. Обогнул ее и сел у ног, слушая.

— Обещай мне, что ты не отдашь мое тело и сердце империи. После смерти оставь меня в моем храме с моими обычными доспехами и обычным оружием. Я не хочу отдавать свое тело этому кладбищу, мне здесь не место…

Взрослый тигр, сидящий у ног, едва заметно кивнул.

Ясинэ вернула часы на место:

— А вы, господин Сакерд, позаботились бы о своем ученике до своей смерти… Они все будут пытаться сожрать его заживо. Надеюсь, мальчишка справится, — вздохнула она и покачала головой. — Впрочем, вы могли оставить его с этим разбираться в качестве обучения. Очень на вас похоже.

***

Жизнь продолжалась. Без Сакерда, без хамелеонов, без Евы. Странная жизнь. Она будто очень медленно лилась, как густой мед. И лилась при этом мимо.

Все проходило мимо Ясинэ. Смена императора, его брак, рождение его детей. Взросление Верховного шисаи и его становление. Расширение Имагинем Деи. Все утекало, будто избегая ее.

Новые молодые шисаи одиннадцатого храма учились, совершенствовались под опекой Ясинэ, помогали учить куно и конэко и рассказывали ей обо всем, что происходило в империи.

Они говорили о том, что Верховный Магистр создает птиц. О том, что у императора родилась двойня, о том, что демонова кошка — императорская дочка — сбежала. О том, что другие храмы приняли «найденные» артефакты Евы от Ясинэ и оставили их в своих храмах — по копью. А деревня тигров приняла в дар доспехи и по просьбе Ясинэ расположила их в клановом склепе.

Они рассказывали все, что знали, и Ясинэ слушала это как нечто далекое от нее. Нечто из совсем иной жизни, возвращаться в которую не хотелось, но долг обязывал знать.