Смутные времена Лепрозория (СИ)

— Но Охотницы, — заикаясь от слез, пробормотала Нэм. — Мы же не херувимы, зачем мы гибнем?

— Из верности, из чести. Потому что Берси не предаст Кайно, а вместе с ней — и остальные, — улыбнулся медведь. — Потому что так правильно — следовать клятве и сердцу.

— Моя клятва и мое сердце — враги, — покачала головой Нэм.

— Милая…

— Я так запуталась! — разрыдалась Нэм и спрятала мокрое лицо в ладонях.

Берингард, вздохнув, поднял руки к ней.

— Иди ко мне, — он махнул ладонями, приглашая ее.

И Нэм спрыгнула.

Рухнула в его объятья, обняла ногами, запуталась руками в косматой гриве волос и взвыла в густую седую бороду.

Он обнял ее — как маленькую девочку, как свою мишку. И покачал, баюкая.

— Я не хочу выбирать! Но я должна! — взвыла она, вжимаясь в него всем телом.

Со спины, под сапогами, были ножны с медвежьим ножом. Старым, но таким дорогим сердцу медведя. На клинке была выжжена медвежья лапа — старый символ рода Берингарда, ведущий по всем кузнецам до него. Когда-то этот нож выковала медведица Бердинда, единственная женщина-кузнец его рода и очень дальний его предок. И он, как преданный внук, берег ее нож всю свою жизнь.

— Сделай так, как считаешь правильным, — сказал он, крепко прижимая ее к себе.

— Правильной будет смерть, — вернула она ему его слова.

И, поддев рукоять ножа носком сапога, подкинула его в ладонь. И запустила в гриву волос, под череп, лезвием меж позвонков.

Клинок вошел мягко и плавно. До самой медвежьей лапы.

Берингард рухнул и с беззвучным хрипом завалился на Нэм. В его кулаке треснул кошачий амулет и окрасился в черный.

Она еще долго лежала под его могучим телом, сжимая в руках косматую голову и сквозь слезы звала его по имени, пока тело не окоченело в камень.

***

Берси сомкнула за свой спиной полы шатра и обмякла.

На футоне поверх соломы лежал плащ из выпавших перьев Кайно — он все еще хранил его запах и, казалось, его тепло. Медведица рухнула в него и укрылась с головой.

Маленькие херувимы всегда так спали. Одно крыло — под бедра и ноги, другое — под голову и плечо, и два сверху — будто пуховое одеяло. Совсем детьми они отлично там помещались. А взрослые могли прятаться в таком куполе крыл даже не одни.

Берси убрала крыло с лица и оглядела шатер изнутри.

— Я знаю, что ты здесь, — сказала она.

И Нэм вынырнула из-за висящей на шатерном коле медвежьей шкуры.

Глава Охотниц поприветствовала ее кивком.

— Как мое задание? — тихо спросила она.

Нэм, избегая ее взгляда, отвернулась.

И Берси коротко фыркнула.

— Что теперь?

Нэм неловко дернула плечом и опустила руку на рукоять извитого ножа:

— Если бы Кайно попросил тебя убить меня, что бы ты сделала? — тихо спросила она, с силой сжимая кожаную рукоять.

Берси перевернулась на спину и откинула полу крылатого плаща:

— А с чего ты взяла, что он не просил об этом?

Нэм, встрепенувшись, шокированно посмотрела на нее.

— Впрочем, он бы никогда не попросил о таком, — пожала плечами медведица. — Это не в его духе.

— Но если бы, все же…

Берси, вздохнув, села на футоне и обхватила колени руками:

— Не знаю. Ты мне как сестра, а он — как половина меня. Без тебя я осталась бы одна, а без него осталась бы половина меня, — тоскливо протянула она.

— Я не верю в половины, ты же знаешь… — поджала губы Нэм.

Медведица кивнула.

— Но тем не менее, ты думаешь, что чувствуешь то же, что и я, — грустно усмехнулась она. — И поэтому ты задала свой вопрос.

— Я ищу совета, — честно ответила Нэм.

— Угу, — кивнула медведица, — и поэтому я — твой командир, а не ты — мой.

Нэм коротко вздохнула, и Берси похлопала рукой рядом с собой, предлагая присесть.

— Может, мы поговорим?

Кивнув, Нэм подошла ближе и села на самый край. Берси убрала плащ из перьев, села совсем рядом и с некоторой опаской положила ладони на плечи названной сестры.

— Раньше было как-то проще…

— Да, ты просто запрыгивала мне на колени, — усмехнулась Нэм. — А перед этим брала разгон метра три.

— Точно! — хохотнула Берси и потянула ее на себя. — Тогда меняемся.

Нэм перебралась на ее колени и крепко обняла ее, запустив руки в каштан волос, под косы.

— Раньше все было проще, — тоскливо прошептала мишка, кладя голову кунице на грудь. — Когда не было этих кумовых мальчишек…

— Когда не было войны, — пробормотала Нэм.

— Или же проще были мы. Когда были детьми.

— Мы не могли не повзрослеть, а мир не мог не поменяться, — вздохнула Нэм, водя пальцами по узорам прядей. Когда-то она плела эти косы каждое утро и на ночь — укладывая мишку спать.

— Я не думала, что все обернется именно так, — Берси погладила Нэм по лопаткам и потерлась щекой о ключицу. — Я думала, мы всегда будем счастливы. Я думала, мне не придется выбирать. Я думала, что войн больше никогда не будет. А заступая на пост главы Охотниц, я верила, что не допущу кровопролития. Глупо, да?

— Я тоже в это верила, — отозвалась Нэм. — Но я ошиблась… И хуже того — я должна выбрать самое меньшее из зол. А его нет.

Берси понимающе кивнула и опустила руку — к поясу Нэм.

— Я думала, что у меня нет никого дороже тебя, — куница покачала головой и бессильно опустила руки — на пояс Берси.

— Но мы ошиблись. Прости меня.