Смутные времена Лепрозория (СИ)

Все его тело покрывали ожоги — совершенно все, целиком, выгорели даже глаза, хвост — до самых костей. Охотница Нэм сидела рядом, дрожащей рукой гладила воздух возле его лица, боясь причинить боль, и горько-горько плакала — беззвучно, только лились горячие слезы и замерзали, капая на руки.

Возле тела Райги Тора рухнула на колени. Белая, как окружающий ее снег.

Ее била крупная дрожь, обрывистое дыхание больше походило на хрип, будто она захлебывалась воздухом.

Вокруг гуляла смерть.

Остатки черных стражей стелились по горам, будто разрываемые камнями на части, медленно таяли в снежных облаках. Но все уже свершилось. От херувимов остался лишь дым погребальных костров из священного пламени — оно погасло со смертью Райги. От Охотниц — только тела.

И среди мертвых были и шисаи, и куно. И звери, и люди.

Все, кому не повезло оказаться именно здесь и именно сейчас.

По горам прокатился крик, полный боли потери и беспомощности. И его подхватили другие, множа тысячекратно.

Тайгон, первым придя в себя, с трудом поднялся. Шатко подошел к Торе и, сев рядом, обнял ее со спины.

Она продолжала болезненно хрипеть. Слезы текли по ее щекам и капали на колени. По хаори расползались заиндевевшие узоры из соли и льда.

— Ты как? — тихо спросил Тайгон, нащупывая на шее нужные точки. Ледяные пальцы соскальзывали.

Тора замотала головой, не в силах вымолвить ни единого слова.

Тайгон, наконец, отделил от кожи тонкие лиловые нити и соединил их концы на шее сестры.

Она протяжно выдохнула.

— У меня еще остались силы, возьми немного.

— Райга… Райга мертв… — пробормотала Тора синими губами.

Тайгон осторожно развернул ее от тела брата и прижал к себе.

— Я знаю.

— Темница… Самсаве… ила… трещит… Без Райги… ее… тяжело…

— Тш-ш, — Тайгон погладил ее по лопаткам, успокаивая. — Тебе нужно набраться сил.

Тора запустила руки под кимоно и, скользнув по ребрам, положила свои ледяные ладони ему на позвоночник. Татуировки загорелись снова, заставив Тайгон болезненно поморщиться, но он только опустил голову ей на плечо.

Он смотрел на Нэм. Как она с ужасом, застывшем на лице, что-то бормотала — как безумцы, потерявшие все и всех. Она боялась трогать Райгу и только гладила воздух над ожогами. Его наручи прикипели к коже, штаны прижарились к мясу. Едва зажившие раны после боя с Самсавеилом пузырились волдырями. А где-то плоть прогорела до костей.

— Это все я виновата, — провыла Тора, пряча лицо в кимоно Тайгона. — Я убила его… это я убила… это я…

Тайгон поцеловал ее в висок.

— Ты же не специально.

— Специально, — всхлипнула Тора. — Я сказала стражам убить всех. Всех-всех. Символы должны были защитить его, а он… он…

Тайгон бросил взгляд на форму Райги, натянутую на шею Нэм, будто шарф. На нем все еще горели вышитые Торой символы.

— Он выбрал это сам. Он знал.

— Что нам теперь делать? — заплакала Тора.

Тайгон огляделся. Кумо ушли, растворившись в ночи. Они убили всех, кого смогли. Всех, кто был без защитных амулетов. Ангельские костры догорели и теперь серый дым скользил по воздуху и впитывался в облака. Было тихо и совершенно спокойно. Как на ангельском кладбище.

Империя спала. Она еще не знала, что ее император мертв. Она еще не знала, что херувимов больше нет. Как и большинства их Охотниц.

— То, что мы и планировали. Подписывать мирный договор с теми, кто остался. И брать все в свои руки.

Тора вытерла слезы об ворот и отрывисто всхлипнула. Но уже гораздо спокойнее.

— Тебе уже лучше, — Тайгон когтем отсек связывающие их нити. — Помоги мне донести Райгу до храма.

***

Самсавеил сидел в самом центре купола темницы и смотрел вглубь себя. Раны, оставшиеся после боя с Райгой, все еще не зажили и теперь изредка капали кровью.

Всемогущий и всезнающий даже не открыл глаза, когда мимо него пронесли Верховного шисаи. Даже не вздохнул, когда Тора, Тайгон и Нэм принялись по очереди ходить за водой через весь храм со старыми коромыслами и прохудившимися ведрами. Вскоре с плит уже можно было черпать воду, не доходя до источника.

Но его это не волновало. Ему было все равно.

Нэм вылила еще одно ведро в ванну из лилового кристалла — теперь она покрывала тело Райги целиком.

Почерневшие кости казались настоящими угольками.

И хуже того — запах, от которого сжимался желудок и рот наполнялся слюной. Нэм прогоняла эти ощущения, но голод брал свое.

Она опустила руку в прохладную воду и только тогда сжала его ладонь в своей. Пальцы рассыпались и укатились под его спину.

— Он же не навсегда умер, вы же вернете его? — дрожащими губами пробормотала Нэм и подняла глаза на Тору.

Они встретились взглядами. И Нэм испуганно шарахнулась от нее.

— Уходи, — сквозь зубы прошипела Тора.

— Наверху есть Ирма, ей точно нужна помощь — лечить нужно очень многих, поверь мне. Она знает Винсента, ему тоже нужна помощь — столько тел сами себя не похоронят, — добавил Тайгон куда более спокойным тоном.

И Нэм поспешно выбежала наружу.

***

Тора положила ладони на бортик ванной — ровно на символы черепа и сердца.

— У меня осталось три жизни, — как бы невзначай обронила она.