Смутные времена Лепрозория (СИ)

— Разве вы не поняли? Ева не любит, когда ей не оставляют выбора. Просто не выносит. В отместку она создает себе десятки дорог, сотни путей и тысячи вариантов выбора. И наше настоящее — всего лишь одна из ее дорог…

— … в никуда, — усмехнулся Самсавеил.

— Как знать, — пожал плечами Тайгон. — Если она вам так дорога, может, стоит прислушаться к ее «бессмысленным» просьбам? Она ведь совсем не глупа и…

— Да она тебе нравится! — Всезнающий с прищуром посмотрел на него.

— Я питаю к ней уважение…

— … и интерес, — поддакнул он.

— Скучной ее не назовешь…

— Ты прекрасно понял меня!

Тайгон снова раскрыл фолиант на коленях и молча вернулся к чтению.

— Впрочем, ничего удивительного в этом нет.

Тайгон пожал плечами.

— И не надо меня игнорировать, мальчишка!

— Я полагаю, разговор зашел в тупик, и говорить дальше не о чем, — шисаи перелистнул страницу и провел пальцами по зарисовкам ядовитых трав.

Самсавеил нехотя кивнул.

Но молчание все равно не продлилось долго.

— Ты всегда читаешь, когда сидишь здесь, охраняя меня и проверяя состояние брата. Раньше это были книги по истории.

Тайгон перелистнул еще одну страницу. Библиотека этого храма была самой богатой, ведь ее собирала Ясинэ. И самые значимые книги, когда-то написанные Самсавеилом, Тайгон уже давно прочел. Но библиотека была многим больше и богаче.

— Да, мы может поговорить о чем-нибудь или ком-нибудь, — кивнул он. — Мои познания истории ограничены только книгами. В то время как ваши — ограничены реальностью.

Самсавеил широко улыбнулся:

— Например, мы можем поговорить о первом императоре ангелов, убившем создавшего его кота. Или о коте, убившем последнего императора ангелов. Или о кумовом отродье, которая цепляется за всех, кто примет ее и проявит хоть капельку симпатии — и раз за разом страдает от этого. Или о дите Бога, которая все свои жизни будет метаться на гранях пространства и времени. Или о проклятом шисаи, садовнике райского сада, который обречен на поиски смысла жизни, имея его. О трусливых, подлых, высокомерных, эгоистичных, слабых…

— …смелых, верных, сильных, стойких, добрых… — продолжил за него Тайгон.

— …об убийцах, предателях, лжецах, палачах…

— …о друзьях, возлюбленных, героях. О нас. О всех нас, — улыбнулся он.

— Да. И что только она в вас нашла?!

— Я же только что озвучил.

— Она просто слишком плохо вас знает. Или скорее я, как Всезнающий, знаю вас слишком хорошо! — ощерился Всезнающий.

Тайгон пожал плечами.

— И о ком же нам поговорить? О ком?!

— Об одном… боге. Который когда-то, мальчишкой, носил имя Элоах, — улыбнулся Тайгон.

Самсавеил оцепенел. Усмешка сошла с его лица.

— Это было очень и очень давно, продолжал Тайгон. — Когда остров был населен не нами, а ими, — кивнул он на статуи древних. — Он был одним из них. Крылатый мальчик Элоах. Давайте поговорим о нем?

— НЕТ!

— Имея крылья, он хотел долететь до Создателя. Солнце опалило его крылья, но Создатель услышал его мольбы и явился ему. А вот тогда… — Тайгон обвел рукой статуи, — все они были уничтожены, буквально стерты с этого острова.

— Это не так, — сухим безжизненным голосом произнес Самсавеил. — Те, кто захотел, отплыли на другие континенты. Они выжили, мы с Евой видели их. Нойко теперь с ними тоже. Как и мои сыновья и дочери, избежавшие смерти от ваших рук.

— Стало быть, все остальное тоже правда? — вскинул брови Тайгон. — И как Элоах стал богом, и как этот остров заполнился людьми? И как эти люди долго и спокойно жили, пока вы не узнали среди них Еву и не воплотились здесь? И как энергия от пробуждения Евы начала странно влиять на людей, наделяя их звериными чертами?

Самсавеил молчал.

— Это правда? Или правда — это то, что рассказывают? Что люди воспользовались Самсвеилом, а благодаря его крови хотели стать крылатыми, ноа стали только полузверьми, полуптиц было крайне мало? Что вас распяли, чтобы бесконечно долго пользоваться вашей кровью? Что заставили повиноваться божество, показав сердце его возлюбленной в черепе сына?

Самсавеил продолжал молчать.

— Что из этого — правда?

Самсавеил усмехнулся:

— А откуда тебе известна первая версия?

— Я прочел ее в книгах, которые охраняли черные кумо, — пожал плечами Тайгон. — И она мне показалась более правдоподобной. Вы ведь до проклятия Евы не были узником Райского сада никогда раньше. Это не люди вас распяли, а она. И не люди дали вам ее сердце в детском черепке — а вы сами нашли все это и сберегли, как самое сокровенное, на память.

— Что ж, достойно похвалы, — Самсавеил с уважением посмотрел на него. — И награды. Тут ты прав. И свою кровь я отдал добровольно, когда один кот попросил меня об этом.

— Думаю, у него ничего бы не вышло без позволения. Но… зачем? Вы же знали, что он будет делать.

— Конечно, — кивнул Всезнающий. — Он сам рассказал при встрече. А мне было интересно посмотреть, к чему это приведет и как далеко зайдет.

Тайгон хмыкнул:

— А вот на воротах этого храма высечено другое. И все верят.

— Их вина, — развел руками Самсавеил. И лиловая пыль рассыпалась по плитам. — Я никогда не скрывал правду, но и не кричал о ней. Просто никто не спрашивал, и я писал свои дневники и наблюдения.