Смутные времена Лепрозория (СИ)

Всепонимающий нехотя согласился.

— Но сначала я должен вернуть ее. А после мы обязательно будем счастливы.

#36. Все всегда заканчивается

Нэм подкинула в руке топорик и повертела его, подставляя лезвие свету кристальной лампы.

Сойдет.

Вернула в ножны и положила в походный мешок. Туда же — сменную одежду, небольшой ремонтный набор. На поясницу — аптечку, и пристегнуть к поясу. Извитый нож — подвязать к шлевке ремня. Извитый меч — не забыть взять с собой и подвесить у пегасьего седла.

И когда почти все вещи, до этого сложенные на кровати, оказались в мешке, наконец-то показался небольшой брикетик галет.

Охотница поспешно развернула его и сунула в рот верхнюю галету.

В дверь постучали. Нэм что-то несвязно промычала в ответ, и гость счел это согласием.

Дверь открылась, и через порог переступил Верховный шисаи.

— Привет, Тай, — прожевав, Нэм кивнула. — Что-то срочное? Я улетаю через час.

Верховный шисаи улыбнулся странноватой улыбкой.

И следом за ним в комнату вошел второй Верховный шисаи.

Нэм выронила галету.

— Два года, — пробормотала она, слепо шаря рукой по полу в поисках галеты. Найдя, отряхнула о штаны и засунула в рот целиком.

Братья одновременно и одинаково улыбнулись.

Осторожно подойдя к ним, Нэм обвела обоих взглядом.

— Ты могла вычислить хамелеонов, — начал один из них.

— А сможет различить нас? — закончил второй точно таким же голосом.

Хмыкнув, она немного отошла и принялась рассматривать котов внимательнее.

По всклокоченным волосам не понять, где чьи. У одного кота лицо чуть более худощаво. А вот с глазами им явно пришлось потрудиться.

Нэм усмехнулась.

Тайгон всегда был с серыми глазами. Но теперь они оба стояли с разными глазами — правый лиловый, левый серый. Явно Райгины, но кто из них стал таким, а кто повторил за братом?

Нэм осторожно коснулась пальцами их лиц, провела ладонями по вискам, скулам, углу челюсти. Прощупывая каждый миллиметр знакомой кожи.

Разглядывая каждую морщинку.

А вот они были разные. Смеющиеся морщинки у одного — в уголках глаз; чуть более глубокие возле носа — у другого. Не сильно заметная морщина поперек лба у одного, чуть более вздернутая левая бровь у другого — как будто один часто удивленно поднимал брови, а другой с легким презрением бровь изгибал. Одинаковые губы, одинаково растянутые в усмешке. Одинаковые уши, что звериные, что человечьи.

Одинаковые шеи. Одинаковые татуировки на одинаковых хвостах.

Нэм провела руками от шеи по плечам и взяла обоих за руки. Подняла ладони к глазам, сличая их.

Одинаковые костяшки пальцев, одинаковые вены, одинаковые узоры на ладонях.

С одним весьма важным исключением.

Они были совершенно зеркальными.

Левая рука одного — как правая другого, и наоборот.

Вопрос лишь в том, насколько хорошо она помнила такие детали, как линии и складки кожи.

Обычно люди не придают большого значения таким мелочам.

Охотниц всегда учат «по приметам». Но у близнецов нет отличных друг от друга примет. Особенно, если они очень стараются походить друг на друга.

И остаются только мелочи.

Все валятся на мелочах.

Нэм улыбнулась и отпустила руку одного из котов.

— Нашли, кого дурить, — покачала она головой.

И братья рассмеялись — на два голоса.

— Я же говорил, что угадает, — Райга подошел ближе и обнял Нэм, крепко прижимая к себе.

Тайгон моргнул, и оба его глаза снова стали серыми.

— Я за нормальной одеждой и волосами, — фыркнул он и спиной вышел в коридор.

Дверь плотно закрылась.

— Я слышал про целый час свободного времени.

Нэм усмехнулась и положила руки Райге на щеки. Пальцами растянула знакомые морщинки, внимательно рассмотрела лиловую радужку глаза.

Вот теперь сомнений не было никаких. Это был Райга и никто иной.

***

Райский сад мерно шумел — будто зацикленная игрушка. Если долго находиться в нем, можно было поймать этот ритм — каждые сто восемь размеренных вдохов звуки повторялись. Были среди них и такие привычные, как шум воды, шелест листьев. Так и совсем незнакомые, как будто иногда кто-то взмахивал крыльями, перелетая с ветки на ветку, прыгал по деревьям, тревожа старые яблони, падали яблоки и катились по каменной крошке. Но в саду не было ни птиц, ни мелкого зверья, а яблоки никогда не падали.

Тайгон зашел по пояс в воду и медленно лег на спину. Закрыл глаза и позволил воде держать его.

Продолжив дышать, Тайгон дождался, когда цикл звуков начнет повтор, и тогда по памяти зачитал слова довольно простенького ритуала. Его явно использовали нечасто, больно специфичным он был. И все же он существовал.

Мысленно вспомнив свой привычный облик, Тайгон позволил воде принять его и воплотить.

Длинные волосы расплылись под водой, возвращая себе длину.

Тайгон остался лежать, покачиваемый слабыми волнами. Зацикленная песнь Райского сада повторялась и повторялась, погружая все глубже и глубже внутрь сознания.

Говорят, некоторые шисаи, долго медитируя в Райском саду, смогли вспомнить свои прошлые жизни и вернуть себе силу прошлых воплощений.

Но иногда лучше не знать и не помнить.