Смысл жизни: учебное пособие

Как бы подводя итог своим нравственным исканиям, Л.Н. Толстой писал в своём дневнике в конце жизни: «Смешно писать такую всем известную истину в конце жизни, а истина эта для меня, как я её теперь понимаю, скорее, чувствую, представляется совершенно новой. Истина эта в том, что надо всех любить и всю жизнь строить так, чтобы можно было всех любить» (с. 261).

Мужество. Мужество — это борьба со страхом. Самый же сильный страх — страх смерти. Мысль о смерти красной нитью проходит через сознание Л.Н. Толстого. Она — главный источник смирения. Она, подобно любви, распутывает все узлы. Она заставляет человека жить для души, а не для тела. Л.Н. Толстой писал: «Для человека, живущего для души, разрушение тела есть только освобождение… Но каково же положение человека, полагающего свою жизнь в теле, когда он видит, что… его тело разрушается, да ещё и со страданиями?» (с. 376).

Последние слова Л.Н. Толстого перед смертью, которые он сказал подошедшему сыну Сергею, были такими: «Истина… Я люблю много… как они…» (Бунин И.А. Собр. соч.: в 9 т. Т. 9. Освобождение Толстого. М., 1967, с. 28). Неутомимый мыслитель, он всю свою жизнь искал истину… И любовь. Его главной истиной стала любовь. Любовь — вот то солнце, которое освещает человеку его путь к нравственному совершенству.

После Л.Н. Толстого в мире не было мыслителя, поднявшегося выше его в учении о нравственном совершенствовании. Доведённое до логического предела, оно становится эволюционным учением, предполагающим, что человек, вступивший на путь нравственного совершенствования, воспринимает себя в качестве сосуда, через который проходит эволюция. Всё, что мешает ей, он расценивает как зло; всё же, что способствует ей, — как добро.

За служением добру далеко ходить не нужно. В нём нуждаются люди, с которыми мы живём. В частности — наша семья. Только глупцы недооценивают семейный смысл жизни.

Семейная жизнь может принести счастье, а может — и несчастье. Счастье в семейной жизни нашёл А.С. Пушкин, хотя оно и продлилось недолго. Есть чему поучиться у него в отношении мужа к жене.

Нелегко далась А.С. Пушкину его женитьба на Наталье Николаевне Гончаровой. Перед отъездом в Болдино он писал П.А. Плетнёву: «Милый мой, расскажу тебе всё, что у меня на душе: грустно, тоска, тоска. Жизнь жениха тридцатилетнего хуже 30-ти лет жизни игрока… Свадьба моя отлагается день от дня далее. Между тем я хладею, думаю о заботах женатого человека, о прелести холостой жизни» (31 августа 1830. Пушкин А.С. Собр. соч.: в 10 т. Т. 9. М., 1981, с. 311).

Но деваться было некуда: нельзя было не жениться. «Молодость моя прошла шумно и бесплодно, — писал А.С. Пушкин Н.И. Кривцову за неделю до свадьбы (10 февраля 1831). — До сих пор я жил иначе как обыкновенно живут. Счастья мне не было. II n’est de bonheur que dans les voies communes (Счастье можно найти лишь на проторенных дорогах). Мне за 30 лет. В тридцать лет люди обыкновенно женятся — я поступаю как люди и, вероятно, не буду в том раскаиваться. К тому же я женюсь без упоения, без ребяческого очарования. Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входят в мои домашние расчёты. Всякая радость будет мне неожиданностию» (Пушкин А.С. Указ. соч. Т. 10, с. 13).

18 февраля 1831 г. А, с. Пушкин женился. Его жизнь после свадьбы, как он и предвидел, явилась ему «не в розах, но в строгой наготе своей». Между тем в последние годы судьба преподнесла ему не только «труд и горе», но и семейное счастье — обожаемую им и любящую его юную красавицу жену, которую В.А. Жуковский назвал богинеобразной, и четырёх детей. Она была равнодушна к его стихам, но это не мешало А.С. Пушкину писать ей письма.

До нас дошло больше шестидесяти писем А.С. Пушкина к жене. Вот какую характеристику этим письмам дала Ариадна Тыркова-Вильямс: «Эти письма показывают, каким вниманием, какой заботливостью он её окружал. Пушкин входил во все мелочи домашней жизни, давал молодой жене указания, как обращаться с детьми, с прислугой, с деньгами, как вести себя в обществе. Делал это без всякой наставительности, не навязывая своего авторитета, добродушно, пересыпая шутками, забавляя свою „жёнку“ рассказами о знакомых, описанием дорожных встреч. Мыслями своими он с ней не делился, знал, что ей это скучно. Но о своих настроениях, о своих чувствах писал ей просто, откровенно, подчас трогательно. Эти письма, не меньше, чем его стихи, свидетельствуют, что он был не только гениальный поэт, но очень хороший, исключительно добрый человек, с благородным детским сердцем» (Тыркова-Вильямс А. Жизнь Пушкина. Т. 2. 1824–1837. М., 2006, с. 343). С одним я не могу согласиться — с отсутствием в письмах А.С. Пушкина к жене шутливой, а иногда и сердитой наставительности.