Сначала было…

Скорей же тай! Кому ты нужен

Воск обращенный в человека.

И попрежнему слепа Луна…

И попрежнему слепа Луна,

А давно бы стоило прозреть

И понять, что истина одна,

Если жизнь одна, а дальше смерть.

И как раньше серый ледоход

С грохотом покатит по Оби.

Вот еще один надтреснут год,

Дальше только волны и круги.

Солнце врет… как раньше… как всегда,

Каждому и всем наперечет.

И ослепла оттого Луна,

Что привыкла, когда Солнце лжет.

Звезды

Вот снова упала, и я загадал

Выйти живым из боя!

Так свою жизнь я поспешно связал

С глупой звездою.

В. Высоцкий

Троссирующие. Звезд не видно. Ночь светлее.

Травмируют, хотя в соседа прилетели.

И падают, и отлетают к богу души.

Но богу недосуг молитвы слушать.

Земля и кровь, а в небесах чужие звезды.

И пулям кланяются все, кому не поздно.

Вот поклонился навсегда парнишка слева.

Свалилась вниз его звезда. Ночь потемнела.

Ты звонишь между двумя сигаретами…

Ты звонишь между двумя сигаретами.

Между двумя встречами.

Между "должен" и "можно".

И так годами. Или лучше летами?

Неподходящим вечером.

Когда все смутно и ложно.

Ты глядишь за мое плечо при встрече.

Между взглядом и взглядом.

Между признаньями.

День за днем. Мне не становится легче.

Ты как раньше не рядом.

Тишиной и молчаньями.

Мне хочется тебя и немоты…

Мне хочется тебя и немоты.

Все вымолчать от тошноты до дрожи.

И верить, что молчание поможет

И растворится. И настанешь ты.

Т. Сальникова

Мне хочется тебя и немоты,

Соощущений общности до дрожи,

Касаний пальцами сухой прохладной кожи

И исполнения несказанной мечты.

Мне хочется капелей на лице

И воспаленных губ от поцелуев,

И ревности (почти что не ревнуя),

И горечи, что вяжет нас в конце.

И если все не сожжены мосты,

Приди за мной в "прошедешее" июля,

Где мы чуть-чуть друг друга обманули.

Я жду тебя и счастья немоты.

В кровавой Мэри уже больше Мэри чем крови…

В кровавой Мэри уже больше Мэри чем крови,

И на диване уже больше лежа чем сидя.

Тебя штормит и ты супишь черные брови.

Как хорошо, что нас таких никто не увидит.

Сейчас пойдут разговоры о смысле жизни,

О том, что детство прошло, и это, в целом, хреново.

И эта Мэри ужасно путает мысли.

И под луной как известно всегда все не ново.

Спасем друг друга, вжимаясь губами в губы.

И всем понятно, куда приплывет наша джонка.

А утром мир прояснится похмельно-грубо.

Не забывай — жена твоя ждет ребенка.

У города нынче сезон дождей…

У города нынче сезон дождей.

Оплаканы дни и промыты насквозь.

Он снова под богом и снова ничей:

С собою и солнцем сегодня поврозь.

У города нынче сезон простуд.

Так вышло, не к сроку, не по часам

Вершится природно-погодный суд.

Иск мира земного пустым небесам.

У города нынче хандра всерьез,

А с ним загрустил о простом человек.

Хотелось напиться небесных слез,

Сойти в облака, да окончить забег.

Все на свете проходит…

Все на свете проходит,

Незаметно проходит.

И уже не щемит неслучившейся встречей.

Нервных строчек пурга больше не хороводит

И спокоен и ясен вкатившийся вечер.

Ты живешь как живешь.

Я живу как умею.

Не прошу ни взаймы, ни пустых разговоров.

Наше прошлое стало похоже на тени,

А вокруг суета, пустота и раздоры.

Я исчезну в былом.

Стану тусклым портретом,

Что повесит в душе твоя гибкая память.

Так-то, милый, ни правды, ни слов, ни ответов,

Чтобы больше души твоей тонкой не ранить.

Ничего, ничего не теряется…

Ничего, ничего не теряется.

Жизнь бежит, как капель в день апрельский.

Ничего, ничего не меняется,

Кроме частностей прочно житейских.

И в тебя утыкается нежность

Всех обид пережитых "на грани".

Та же нервность и та же небрежность,

Словно вечный булыжник в кармане.

Ничего, ничего не проходит,

А порою так важно забыться.

Я иду по неверной дороге,

Чтобы снова к тебе возвратиться.

Аллюзии и реминисценции

Сидим, молчим. Я разливаю чай.

Зачем приехал? И зачем остался?

Да ладно, не грусти и не скучай.

ДалсЯ нам этот вечер! Или дАлся?

Ну, как дела? Как жизнь? Успехи как?

И ночь нежна? И грусть в воде холодной?

Я все еще живу тобой, чудак,

И оттого "живу" такой свободной.

И жизнь игра, и я большой игрок.

И шип в груди не вытащить — застрял.

О, как ты глуп и вечно одинок

Мой несравненный "Ральф де Брикассар".

Так уж вышло изъян души…

Так уж вышло (изъян души),

Что мне любится без остывания.

Хоть ломаются карандаши,

Хоть меняются расстояния.

И, увы, не смогу сказать,

Никогда уже просто "друг".

Мне не нужно уметь рисовать.

Прочно замкнут событий круг.

Прочно связано два в одно:

Его: "Прыгай!", мое: "Лечу!"

Так сложилось давным давно

И иного я не хочу.

Вот и лето сгорело в зареве…

Вот и лето сгорело в зареве

Что сказли мы, не сказали мы

Пьяный ветер уносит в мареве

Незнакомых и злых широт.

И не зажило все сгрешенное.

Не забытое, но свершенное.

Мне с тобою давно решенное

Обрекается на излом.

Отпускаю цветы по линии

Дальше в кожу врезаться синими

Словно вены кривыми длинными

Вспоминаниями про жизнь.

Обрекайся и майся сызнова

Не случилось мне горькой тризною

Постоять возле гроба избранной