Сначала Россия, потом Тибет

На следующий день, благодаря любезному посредничеству нашего общего друга, я встретился с лордом Бивербруком. Ничуть не смущаясь присутствия воодушевленного лорда Каслросса[273], я поделился с хозяином несколькими глубокими мыслями (наспех придуманными в такси) о более эффективном укреплении наших имперских связей, отметив, хотя и без неподобающего давления, какие перспективы открывает новый маршрут на Восток. Брошенное мною семя, неведомо для меня, пало на благодатную почву. Две недели спустя на общественность обрушилась кампания лорда Бивербрука «Империя свободной торговли»[274]. Я воспользовался этим преимуществом. Разговоров было тьма. Я даже попытался написать статью для «Ивнинг стандард», но безуспешно. Дальше планов дело не продвинулось, а тема была мне неизвестна. Между тем, если отправляться в Индию, то сроки поджимали, пора было определиться со временем и хоть как-то подготовиться. Наконец солнечным июньским утром я сидел с лордом Бивербруком у него в саду с видом на парк и без обиняков спросил, готов ли он оплатить мне дорогу в Индию в обмен на несколько статей. Он, как и я, знал, что вряд ли статьи на такую тему могут стоить 126 фунтов стерлингов на рынке журналистики. Однако с щедростью, которую никогда не поколебать политическим убеждениям, согласился, вошел в дом и, потянувшись к телефонному аппарату, отделанному слоновой костью, отдал необходимые распоряжения конторе.

Сообщая хорошую новость семье, я опасался, что они со своей стороны станут возражать из-за опасности нового путешествия. Мама, однако, заговорила вдруг о гостиных англо-индийских родственников. И попросила, чтобы я не привозил домой статуэток Будды. Старшая сестра полагала, что теперь мне придется стать сахибом.

— Ты сахиб?[275] — с сомнением спросила она. Младшая сестра, вспомнив мои предыдущие приключения, пробормотала себе под нос:

— Теперь будут племена, а не монахи.

Отец молчал, вероятно размышляя об опасности солнечного удара[276]. В последующие недели родители наслушались рассказов о том, какие меры предосторожности для сохранения здоровья принимали прошлые и нынешние правители Индийской империи, мужчины и женщины всех возрастов и цвета кожи. Один сорок лет носил пояс, утягивающий живот, другой принимал ежевечернюю дозу хинина в течение того же периода времени. Ясно было одно: смерть мою предотвратить могло только чудо, и шансы на это чудо были опасно ограничены жарой. Я с неохотой согласился на разные прививки. Самолет вылетал в субботу. В пятницу утром у меня было важное событие — прощальный обед в отеле «Ритц», на котором присутствовала мисс Тилли Лош[277]. В тот вечер многочисленные друзья прислали мне телеграммы, составленные так, будто я шел на казнь. Мой билет едва помещался в нагрудном кармане, поскольку это была книжица с купонами на обед в этой стране, ужин в той и транзит между ними. До полуночи я укладывал одежду, медикаменты, ручки, карандаши и блокноты в дорожную сумку и синий чемодан «Ревелейшн».