Сначала женщины и дети

Это выглядело крайне неловко, и Редж постарался поскорее отойти от их столика.

Работая, он постоянно поглядывал на двери салона, ожидая появления вчерашней девушки. Ему было любопытно узнать, путешествовала ли она с супругом или, если была не замужем, кто её сопровождал. Дамы её положения никогда не ездили в одиночку. Это элементарно не принято.

В первом классе было полно красивых женщин. Некоторые — в результате всяческих приёмов и ухищрений, но имелись и натуральные красотки. Даже на завтрак они наряжались в дорогие бархат и шелка, отделанные кружевом, и все носили шляпки, украшенные перьями и бантами. В первом классе каждая леди надевала головной убор, выходя ик завтраку, и к обеду, и к ужину. Здесь происходил настоящий показ мод. Флоренс полюбовалась бы на их наряды, подумал он. Ей нравилась красивая одежда. Несколько раз они вместе ходили в универмаг «Тиррелл и Грин», хотя она могла себе позволить лишь изредка купить пару перчаток или меру кружев на фартук.

В половине одиннадцатого завтрак был окончен, но барышня с верхней палубы так и не появилась. Может, она осталась в каюте, а может, позавтракала в каком-нибудь кафе или ресторане а-ля карт. Редж убрал все до единой грязные тарелки и накрыл свой столы для обеда. Тут он поймал взгляд своего друга Джона и, приложив два пальца к губам, дал знать, что будет ждать его внизу на перекур. Джон кивнул, но за одним из его столов припозднились пассажиры, и Редж направился вниз один.

Он заглянул к себе, чтобы прихватить сигареты, и поморщился от смеси сильных запахов. Когда двадцать семь мужиков спят в одном помещении и баня им не светит до самого Нью-Йорка, ситуация усугубляется с каждым днём. На восемьсот с лишним членов экипажа было всего две ванные комнаты, и ещё одна — отдельно для офицеров. Редж распахнул пару иллюминаторов и прижал их металлическими прутами, принесёнными из кладовки. Это должно было помочь. Он взял сигареты и спички и направился в столовую, где, усевшись, принялся ждать друга, чтобы покурить вместе с ним.

Редж не был заядлым курильщиком. Некоторые стюарды то и дело отбегали покурить и становились дёргаными, если подолгу не было возможности отойти. Для Реджа перекур был лишь формальной паузой между дневными обязанностями, поводом вытянуть ноги и пообщаться. Кроме того, он собирал для своих младших братьев сигаретные карточки. Те не простили бы, если бы он перестал курить. Но в принципе он мог бросить в любой момент.

— Никогда не догадаешься, что я видел прошлой ночью! — воскликнул Редж, как только они с Джоном сделали по первой затяжке. — Один из моих клиентов, мистер Грейлинг, обжимался на шлюпочной палубе с девицей вдвое себя моложе, и это в то время, как его жена находилась в каюте двумя палубами ниже.

Джона это не впечатлило.

— Да они это делают направо и налево, — пожал плечами он. — Это у них для нас с тобой другие правила. Кстати, не только мужчины, женщины тоже изменяют.

— Да ладно! — нахмурился Редж.

— Первая жена полковника Астора крутила роман, и об этом знал весь Нью-Йорк. Говорят, что их дочка на самом деле не от него. Теперь он развёлся и снова женился. На него все показывают пальцем и твердят, что ему не следовало жениться во второй раз. Но если хочешь знать, что я думаю, так первая его жена во всём и виновата.

Редж что-то слышал об этом, но не придал значения.

— Они ведь сидят за твоими столиками? — спросил он. — Что ты думаешь о его новой супруге?

Джон наморщил нос и призадумался.

— Смахивает на мышку, — определил он наконец. — Зато позволяет ему командовать. Эта не сбежит с любовником, она не такая, как предыдущая. Да только она уж больно молодая. Я слышал, ей восемнадцать, а ему почти пятьдесят. Не понимаю, чего ради юная девица пошла на такой брак.

Джон закатил глаза:

— Ради ста миллионов долларов я бы сам на нём женился.

— Боюсь, ты не в его вкусе.

Джону не светило стать победителем конкурса красоты, но, несмотря на это, он был чертовски обаятельным.

* * *

Они подружились во время первого рейса Реджа, когда парни решили над ним подшутить. Его смена началась в пять утра, а до каюты он добрался только поздно вечером и был почти в полубессознательном состоянии от усталости, мечтая сразу упасть на койку. Однако, переступив порог и услышав смешки, сразу почуял неладное. Так и есть: между его и верхней койкой был втиснут какой-то металлический предмет. Это оказалась тележка для десертов — пяти футов в длину и двух в ширину, которая весила целую тонну.

— Сволочи! — ругнулся Редж, и вся каюта взорвалась хохотом. Он ухватился за ручку тележки, пытаясь выдернуть её. Напрасно. Тележка прочно застряла между койками и никак не поддавалась. — Чёрт вас побери, просто не могу поверить!

— Давай помогу, парень. — Джон подскочил с другой стороны койки и начал толкать, в то время как Редж тянул тележку на себя.

Вскоре она стояла на полу.

— Спасибо, приятель, — кивнул ему Редж, и с того момента зародилась их дружба.

Во время рейсов они прикрывали друг друга и вместе отбивались, когда их товариши начинали дурить. На судне они были как братья.