Снайпер-инструктор

По этой дороге, на которую мы вышли, отдельными группами, двигались беженцы. Они везли на лошадиных повозках, и на ручных тележках своё имущество, всё, что было жалко оставлять. Тут можно увидеть и швейные машинки, и детские коляски с игрушками. Среди беженцев шла небольшая группа солдат, без офицера, одни рядовые. Мы незаметно поравнялись с ними и разговорились. Оказалось, что они направлялись в полевой госпиталь своим ходом, все болели простудой. Мы им сказали, что тоже идём туда, но не знаем, где он находится. Эти солдаты обещали нам помочь найти госпиталь, ведь один из них оказался местным жителем и знал все дороги. В разговоре мы спросили, из какой они части. Солдаты сказали, что они из 547-й пехотной дивизии. Так, общаясь с немцами, мы узнавали расположение полков и дивизий противника, которые воевали на нашем участке фронта. Выяснили так же, что у немцев упадническое настроение, большинство из них не верят в свою победу. Не помогала им и пропаганда Геббельса, который обещал скорейшую победу за счёт применения нового, секретного оружия. Геббельс также запугивал свой народ, что если русские победят, то всех немцев переселят из Германии в Сибирь.

С немецкими солдатами разговаривали, в основном, Сергей, Отто и Карл. Мы с Монахом, как нам и велели, говорили мало, только в случае необходимости. Ведь у нас был заметен акцент, мы лишь отвечали на вопросы короткими фразами. За разговорами мы дошли до реки «Роминте», и обнаружили на западном берегу мощные оборонительные укрепления, замаскированные от разведки с воздуха. Обратно пошли другой дорогой, чтобы узнать новые сведения. В свой полк мы пришли вовремя. К моему удивлению, Винокуров нашёл то место, где мы спрятали своё обмундирование и документы. Результатами нашей разведки командир дивизии был не очень доволен. У него имелось много неясностей по поводу наличия сил у противника, и он ожидал, что мы приведём хорошего «языка». Полковник Шеренгин был интеллигентным и добрым человеком, поэтому ругать нас не стал, видел как сильно мы устали, и велел отдыхать.

16 – Норвежский нож и парабеллум

Вечером того же дня личному составу полка организовали помывку, в специально установленных для этого палатках. Вернувшись из разведки, я крепко спал во взводе снайперов и меня разбудил Костя Смирнов, чтобы идти мыться. Я с трудом проснулся и сел, но от недавней контузии, боль ударила мне в голову, в глазах потемнело. Состояние было тяжёлое: головокружение, тошнота, однако мыться надо, ведь я не был в бане со времени учёбы в снайперской школе. Всё тело чесалось из-за вшей. Иногда удавалось ополоснуться где-нибудь у пруда, или на речке, но это разве можно сравнить с баней. И сейчас мне хотелось лечь и уснуть, но я пересилил себя и с трудом пошёл вслед за Костей.

Мылись солдаты в нескольких палатках, в которых установили по две печки-буржуйки, и на них грели в больших казанах воду. Посреди каждой палатки вырыли канавки для стока воды, на землю положили брезент, чтобы ноги не зябли. Вода была привозная, и её выдавали ограниченно – по десять литров на человека, но и этому солдаты были рады.

Когда я вошёл в палатку, то сначала показалось жарко, а, раздевшись, почувствовал, как дует со всех сторон, особенно от двери, застёгнутой на пуговицы. Мылись одновременно несколько человек, из тазиков, имевшихся в полковом имуществе. Ни каких скамеек в палатке не было, тазики ставили на землю. От печки один бок припекало, а другой бок замерзал – вот так и мылись. После бани нам выдали чистое нательное бельё, а гимнастёрки и другое обмундирование оставалось прежним, поэтому вшей вывести не удалось. Но всё равно стало легче.

––

Рано утром полк подняли по тревоге, и мы отправились дальше на запад. За ночь я хорошо выспался и чувствовал себя вполне нормально, даже забыл, что собирался идти в медсанбат, лечиться от контузии. О ней мне всё же временами напоминала головная боль, которая быстро проходила.

Батальоны устремились вперёд при взаимодействии с танковым полком. Все пехотинцы сидели на броне танков, а остальные, вспомогательные подразделения, в том числе снайперский взвод, передвигались на машинах, по хорошим дорогам. Танки и пехота расчищали нам путь, быстро устраняя препятствия в виде незначительного сопротивления противника. Нашу пятую гвардейскую стрелковую дивизию направили в сторону города Гольдап, не в том направлении, куда мы ходили в разведку. Добытые нами разведданные пригодились другой дивизии.

Снайпера ехали в кузове автомашины «полуторки», и строили свои предположения о том, почему нас направили на Гольдап.

– Я считаю, что нашей дивизии поручат штурмовать бункер Гитлера, – рассуждал Санька. – Ведь от Гольдапа до города Растенбурга проходят две дороги: железная и шоссейная. Я это у Колюхи на карте видел.

Сержант Салов не согласился с ним и попросил меня:

– Старшина, посмотри, пожалуйста, на карте, сколько километров нам надо проехать до Растенбурга.

Я достал из противогазной сумки свою потрёпанную карту и стал по масштабу прикидывать расстояние.