Снайпер-инструктор

– У нас каждую минуту гибнут бойцы, это плохо, – сказал он. – Надо при возможности беречь людей.

– А куда прикажете мне идти сейчас?

– Подожди пока внизу.

Я спустился по лестнице и вновь столкнулся с Винокуровым, он поднялся к генералу и несколько минут с ним разговаривал. Затем, когда он освободился, мы с ним вышли на веранду и там закурили.

– Ты знаешь, я сейчас убил немецкого снайпера. Он совсем близко подобрался и обстреливал КП.

Винокуров посмотрел на меня c таким выражением лица, мол: «Ну и что тут особенного?»

– А как ты сходил в разведку? – спросил я его.

– Моими разведданными начальство не довольно, им всегда мало, – с обидой произнёс Сергей, и выдохнул струю дыма от трофейной сигареты. – Кёнигсберг, это крупный город, и всё там не обойдёшь и не узнаешь. А были мы там только два дня.

– И как вы туда пробрались?

– Нас перебросили на самолёте, прыгали с парашюта в лес, на полуостров, за пять километров от города. Нам дали документы, будто мы корреспонденты из Берлина. Ходили по городу с фотоаппаратом, брали интервью, фотографировали. Без происшествий не обошлось: на второй день, когда мы пробрались в форт Панарт, наш разведчик «Монах» вдруг заболел простудой. У него поднялась высокая температура, и мы ему дали стакан водки с перцем. В бреду он начал говорить по-русски. Спасло то, что немцы того подразделения сильно напились и не обратили внимания на его бред.

– Из-за этого вы, наверное, раньше вернулись?

– Да, конечно. Нам по заданию дано было пять дней. Но рисковать мы не могли, за два дня и то набрали много ценной информации. Отто и Карл вели себя отлично, как настоящие антифашисты. Без них мне было бы в сто раз труднее. Они среди немцев чувствовали себя, как рыба в воде.

Закончив курить, мы вернулись с веранды в тёплое помещение и там продолжили разговор. В это время в дом вошла группа офицеров во главе с командиром нашего восьмого корпуса, генерал-лейтенантом Завадовским. Все, кто находился в комнате, вытянулись по стойке смирно.

– Здравствуйте, товарищи. Вольно, – не громко сказал генерал и поднялся к Петерсу на мансарду. Через несколько минут они вместе с Петерсом спустились к нам. Завадовский устало сел на стул, закуривая, а Петерс встал возле него, хотя стул ему один из офицеров пододвинул.

– Товарищ командующий, – озабоченно говорил Петерс, – меня беспокоит положение 21-го полка. У них большие потери. Нужно подкрепление.

– Они докладывали вам о причинах тяжёлого положения, когда была связь? – спросил Завадовский.

– Докладывали. Причина всё та же. Нет артиллерийской поддержки. Артиллерия осталась на том берегу, а немцы контратакуют танками. Силы не равные. Полк может не выдержать и отступить на исходные позиции. Разрешите ввести в бой 12-й полк?

Завадовский задумался, затягиваясь сигаретой. Его покрасневшие сонные глаза, слезились от дыма. Петерс стоял перед ним, переминаясь с ноги на ногу, но сесть на стул, без разрешения командира, не решался.

– Ладно, – согласился Завадовский. – Дайте им в подкрепление один батальон. Вы же понимаете, Георгий Борисович, резервов у меня тоже нет. Случись чего, и мы можем оголить фронт. У немцев здесь стянуты большие силы, даже больше, чем у нас. Но мы наступаем за счёт злости и энтузиазма рядовых солдат.

Последняя фраза Завадовского навсегда засела у меня в памяти. Действительно, боевой дух наших солдат был невероятно высок. Когда Завадовский уехал, Петерс косо посмотрел на нас с Винокуровым:

– Вам разве делать нечего?

Зазвонил полевой телефон, телефонист передал трубку генералу, но связь оборвалась. Воспользовавшись паузой, я обратился к нему:

– Товарищ генерал, разрешите отправиться в 21-й полк.

– Хорошо. Отправляйтесь оба. Сейчас я дам команду направить туда батальон подкрепления, с ними вдоль реки и доберётесь.

24 – Уличные бои за город Тапиау

Вместе с Винокуровым и с подкреплением, я вновь оказался в своём родном полку. Когда полк вошёл на окраину города Тапиау, то я встретил Гришу и Саньку. Было радостно видеть своих друзей живыми и невредимыми. В первой половине дня немцы не жалели ни снарядов, ни патронов, но потом их сопротивление ослабло, и мы быстрее начали продвигаться вперёд, к центру города. Я пытался сравнивать этот город с Даниловым, но всё здесь было не такое, единственное сходство – это не высокие здания, не выше двух этажей, и много деревянных домов. Кроме того, я никак не мог представить свой Данилов горящим и разрушенным.

От дыма пожаров было трудно дышать. Почему много домов горело, не понятно, авиация не работала, из-за облачности. Возможно, немцы их сами поджигали, чтобы нам ничего не досталось.