Снайпер-инструктор

Мы ехали ночью в грузовой автомашине, вслед за наступающим семнадцатым полком. Я уступил кабину снайперу, заболевшему простудой, а сам в кузове спал мёртвым сном на плече солдата. Мороз уменьшился, и хорошо спалось на свежем воздухе.

Вдруг поднялась стрельба, солдат с трудом растолкал меня. Я никак не мог проснуться. Снайпера выпрыгивали из кузова машины, а рядом послышалась команда: «Приготовиться к бою!» Голос командира молодой, мальчишеский. Я последний выпрыгнул из кузова на снег и осмотрелся. Было раннее утро, сумерки ещё не рассеялись, лишь посветлел на востоке горизонт.

Впереди нашей автомашины, остановилась вся колонна полка, солдаты из взвода пехоты, суетились поблизости. Младший лейтенант, голос которого я слышал, пытался организовать круговую оборону и расставлял бойцов по местам. Его бледное, юное лицо выражало растерянность, видимо, полк попал в засаду. Он увидел нас и показал, где нам занять позицию.

– Снайпера! Идите туда! – махнул он рукой в сторону кювета.

Над головой свистели пули, мы упали на снег, но откуда и кто стрелял, не поняли. Кювет был до края засыпан снегом, поэтому стали углубляться, орудуя сапёрными лопатками. Взвилась ракета, её свет выхватил из темноты стену леса, оттуда трещали автоматные очереди. В вышине взвыли мины, их вой заканчивался взрывами в лесу, на территории нападавших. Значит, били наши миномёты. Один из моих снайперов выстрелил в сторону противника.

Я спросил его:

– Куда стрелял?

– Туда, – растерянно махнул он рукой.

– Снайпер не должен стрелять наугад, у тебя не пугач, а снайперская винтовка, – сделал я ему замечание. Ребята были ещё не обстреляны, этот бой был для них первым.

Через некоторое время немцы отступили. 17-й полк, в котором я временно находился, входил в крупный посёлок. Впереди виднелись одноэтажные дома с красными черепичными крышами. Крыши были высокие, крутые, и снег на них не задерживался. Черепица симпатично смотрелась на фоне заснеженных деревьев, окружавших дома. Этому посёлку повезло, он полностью сохранился, здесь ни один дом не пострадал от боевых действий. Наша колонна остановилась на улице посёлка, и мы вышли из машин. Уже светало. Снайпера заметно продрогли, и я постучал в дом, стоявший напротив. На мой стук открыл дверь испуганный пожилой немец.

– Что желаете, господин унтер-офицер? – спросил он по-русски с акцентом.

Я объяснил ему по-немецки, что нам надо погреться, и мы ничего плохого не сделаем. Хозяин вежливо пригласил нас войти. В тесной комнате, я увидел человек десять гражданских – это женщины с детьми и двое парней призывного возраста. Хозяин объяснил, что это родственники, беженцы из других мест. Снайпера вошли в дом следом за мной и в прихожей отряхнули снег с валенок. Они не уверенно осматривались, держа винтовки наготове, а женщины испугались и ушли в другую комнату.

В комнате, куда мы зашли, стояла обычная мебель, в том числе, стол, диван и несколько стульев. Мы сели вокруг стола, и я попросил хозяина дать нам чаю или простого кипятку. Чаю, конечно, не нашлось, хозяин принёс большой чайник с горячим кипятком. Солдаты по моей команде достали из вещмешков пайки и принялись завтракать. Пока кушали хлеб и консервы, запивая горячей водой, я задавал вопросы новичкам, пытаясь выяснить уровень их подготовки по теории.

– Кто ответит мне на такой вопрос: в кого надо стрелять снайперу, если фашисты толпой идут в атаку? В тех, кто идёт впереди или в задних солдат?

Парни перестали есть, задумались.

– Можно я отвечу, – поднял руку, как в школе, молодой парнишка.

– Ну, отвечай.

– Конечно в тех, которые идут последними, чтобы атакующие не поняли, что стреляет снайпер. А чтобы устроить панику, то надо стрелять в передних, и лучше в офицеров.

– Правильно, молодец, – похвалил я парня.

– Следующий вопрос: как лучше замаскировать винтовку зимой?

Другой солдат поднял руку, но все почти хором сказали: «Винтовку надо обмотать бинтами».

– Вы не плохо подготовлены. Молодцы. Осталось на практике применить знания, – сказал я, удовлетворённый коротким экзаменом.

В это время на улице посигналила машина, предупреждая, что пора ехать. Я встал из-за стола, достал из своего вещмешка банку американской тушёнки и спросил:

– Кому не жалко, можете поделиться с женщинами продуктами, мирное население голодает.

Большинство ребят, по моему примеру, выходя из дома, оставили на столе хлеб и тушёнку. Хозяин видел это, и со слезами на глазах благодарил нас.

Колонна двинулась дальше. За посёлком горел сарай, из которого доносился рёв быка. Солдаты пожалели его, открыли дверь и выпустили на волю. Бык был огромен и страшен. Через километр, за посёлком, колонна вновь попала под обстрел противника. Солдаты, покинув машины, залегли, и в этот момент, наши танки догнали колонну красноармейцев. Последний танк, поднимая снежную пыль, фыркнув мотором, остановился возле нашей группы. Танкист в чёрном комбинезоне высунулся по пояс из верхнего люка и крикнул, приветливо улыбаясь:

– Эй, пехота! Айда в атаку!