Снайпер-инструктор

Затем танкист убрался в башню, и танк, не спеша, набирая скорость, начал стрелять на ходу. За передними танками уже побежали бойцы семнадцатого полка, я тоже поднял снайперов, и мы побежали, прячась от пуль за броню. Хотя Петерс велел мне беречь новичков, я решил немножко дать им почувствовать боевую обстановку, понюхать пороху. Не хорошо бы получилось, если бы снайпера не приняли участия в атаке.

Впереди что-то горело, и образовалась дымовая завеса. Неожиданно, из-за облака дыма, выскочил «Фердинанд» – самоходное орудие, и сразу выстрелил. Танк, за которым мы бежали, загорелся. Другой советский танк в свою очередь подбил «Фердинанда». Наши танкисты начали покидать горящую машину, охая и матюгаясь. Мы помогали им вылезать из переднего люка.

– Уйдите от танка! – орал чумазый танкист. – Сейчас рванут боеприпасы!

Я растерянно оглянулся на своих подчинённых, они, хоть и новички, действовали смело, никто из них не паниковал, некоторые стреляли в немцев, покидающих горящий «Фердинанд». Наши танкисты все получили ожоги, а один из них потерял сознание. Мы оттащили их подальше от горящего танка, но он так и не взорвался. К танкистам подбежали под свист пуль две девчонки-санитарки. Ребята были поражены их храбростью. Девушки словно не замечали, что кругом страшная стрельба, рвутся снаряды. Их храбрость воодушевила нас, и мы побежали дальше. Но вот пуля насмерть сразила одного моего снайпера, и я приказал своим подчинённым залечь. В дальнейшем я рисковать снайперами не стал, а повёл их в хвосте наступающей пехоты. Кроме меткой стрельбы, я должен был обучать снайперов и хорошим бойцовским качествам. В этом бою я убедился, что все они храбрые и отважные бойцы.

К середине дня полк занял следующий посёлок, расположенный на берегу реки Дайме. Противоположный берег, крутой и обрывистый, был сильно укреплён. Немцы построили там доты в два этажа, со стенами метровой толщины. Занятый советскими войсками, на этой стороне реки, посёлок местами горел, некоторые деревянные здания сгорели ещё до нашего прихода. В центре стояли кирпичные двух этажные дома, из подвалов которых вылезали местные жители. Они со страхом глядели на нас. Это в основном женщины, дети, старики и инвалиды. Старушки выглядели так же, как и наши, в косынках или платках на головах. Некоторые молодые женщины были в дорогих шубках и модных меховых шапках, но выглядели жалкими от подвальной пыли и грязи.

Вот навстречу нам, из ворот кирпичного, полуразрушенного дома, вышла группа женщин. Все они были плохо одеты, и я подумал, что они очень похожи на русских колхозниц. Увидев нас, они радостно бросились к нам с объятиями:

– Наши! Наши! – кричали они со слезами на глазах. – Спасибо вам ребята, вы нас освободили из рабства!

– Кто вы такие? – спрашивали смущённые снайпера.

– Мы русские, из Псковской области. Нас немцы насильно, в сорок втором году, пригнали сюда. Таких, как мы здесь много.

Я чувствовал себя неловко, ведь освобождали посёлок другие солдаты, мы лишь следовали за ними. Женщина, обнимавшая меня, успокоилась и застенчиво отошла в сторонку. Сколько ей лет, было трудно определить; по морщинкам на лице можно дать лет пятьдесят, но молодые глаза подсказывали – ей гораздо меньше. Ведь жилось им все эти годы не сладко.

– Вы не пугайтесь нас, мы не старухи, – как бы поняв наши мысли, говорили женщины. – От голода мы плохо выглядим.

– Разве вас немцы не кормили? – спросил один из снайперов.

– Мы работали у кулака, и он кормил нас хуже, чем свою скотину. Хлеб редко давал, а кормил ошпаренной брюквой или картофельными очистками и прочей дрянью. Если заметит, что кто-нибудь из нас поест каши у поросят, то сильно бил.

– Вот гад! – возмутились ребята, – будем теперь мстить за вас всем Фрицам…

– Нельзя весь народ равнять, – сказали женщины. – Многие соседи нам сочувствовали, давали поесть. Особенно жалостливые немецкие детишки.

– А этот кулак здесь живёт? – спросил я, показывая на разрушенный дом, из ворот которого вышли женщины.

– Нет, его усадьба находится в километре от посёлка, – наперебой объясняли они, – как только красная армия приблизилась, он собрал своё золотишко, и удрал, а жену и ребёнка бросил на произвол судьбы. Он к ним тоже плохо относился.

Снайпера спросили приметы бывшего хозяина, может, попадётся где-нибудь на глаза. Тогда будет привлечён к ответственности по законам военного времени. На прощание мы отдали женщинам оставшуюся тушёнку, они были очень голодные, а нам продукты ещё должны были выдать.