Снайпер Великой Отечественной

Два часа шел жестокий бой, и ни одна из сторон не сумела продвинуться ни на метр. На третий час немцы не выдержали, стали пятиться. Но как пятиться! Огрызаясь на каждом шагу, цепляясь за каждую складку земли. Наш батальон развивал атаку от развилки дорог по левой обочине шоссе прямо в сторону города Урицка. Левее от нас шли в атаку морская пехота и добровольческие отряды ленинградских рабочих. Отступая, немцы продолжали вести губительный огонь из станковых и ручных пулеметов, установленных в подвалах шлакобетонных домов Клиново и в кирпичных зданиях на окраине города. Плотно прижимаясь к земле, мы ползли вперед, укрываясь в складках местности и за трупами убитых. Останавливаться было нельзя: враг мог закрепиться на промежуточных рубежах и контратаковать нас.

Комбат Чистяков приказал старшему лейтенанту Круглову выслать вперед группу снайперов и перестрелять вражеских пулеметчиков, засевших в домах. Шесть снайперов – Ульянов, Борисов, Соколов, Синицын, Строева и я – поползли к лощине. Наше движение по открытой местности заметили вражеские пулеметчики, которые перенесли огонь на нас. Чтобы продолжать двигаться вперед, нам пришлось залезть в пруд и подбираться к немцам по горло в воде. До домов, в которых укрывались пулеметчики, оставалось полторы тысячи метров. Стрелять с такой дистанции и рассчитывать на точность стрельбы было невозможно, – нужно было приблизиться к домам хотя бы на восемьсот метров.

Наконец мы добрались до какого-то оврага. Впереди шли Строева и Соколов. Вскоре они залегли, предупредив нас, чтобы и мы остановились. Потом Строева вернулась и сообщила:

– В лощине скапливается немецкая пехота. Нужно предупредить своих. Но как?

Наш батальон уже вступил в бой со стороны шоссейной дороги, и теперь все ждали моего решения как старшего группы. Уйти обратно всем нельзя, а оставаться в укрытии и спокойно смотреть, как враг готовится к контрудару, нечего было и думать. Я приказал открыть огонь по вражеской пехоте, которая находилась от нас в пятистах метрах и ввязалась в бой с батальоном Чистякова. Первые 5—10 минут немцы не могли обнаружить нашего местонахождения, за это время каждый из нас произвел минимум пятьдесят прицельных выстрелов. Немцы встревожились, старались нас обнаружить, но время шло, а мы с прежней быстротой и точностью вели огонь.

Зина Строева поставила новую обойму и, нажимая на нее пальцем, сказала:

– Правильно наш старшой решил. Смотрите, ребята, как они зашевелились! – И опять прильнула к оптическому прицелу.

Гитлеровцы установили пулеметы на противоположном склоне лощины и оттуда намеревались ударить по атакующим советским морякам. Но пулеметчики успели дать только одну очередь: Строева и Соколов перестреляли их всех. Охотников заменить убитых среди немцев не нашлось.

Но вот впереди нас, метрах в трехстах, из лощины появились немецкие каски. Мы моментально перенесли огонь на них. Одному из фашистов удалось дать автоматную очередь, и снайпер Соколов уронил голову на руки, а Строева, зажав рукой левое плечо, скатилась на дно оврага. Борисову разбило оптический прицел, но он тут же взял винтовку Соколова и продолжал стрелять. Ульянов подбежал к Строевой и перевязал ей руку. Возвратившись к нам, он сказал:

– Рана не опасная, но Зину все-таки надо передать санитарам.

Но как только была наложена повязка, Строева отползла от нас в сторону, подобрала где-то немецкий ручной пулемет и открыла огонь. Немцы, ползущие по склону лощины, покатились вниз. Мы думали, что морячки подоспели к нам на помощь, но это была Зина. Я погрозил ей пальцем:

– Сиди и не думай ввязываться в бой. Без тебя справимся!

Строева, будто не слыша меня, продолжала стрелять из пулемета. Тогда Ульянов взял девушку на руки и силой отнес в укрытие.

– Медведь чертов, – кричала Зина, отбиваясь, – плечо потревожил!

Со стороны шоссейной дороги послышались крики «ура!», разрывы ручных гранат, короткие автоматные очереди. Это наши товарищи в упор расстреливали убегавших в сторону Урицка вражеских солдат. Морская пехота и батальон Чистякова гнали немцев. Строева уже вновь сидела у пулемета, злыми глазами смотрела в сторону лощины и, когда увидела бегущих немцев, моментально открыла огонь, преграждая противнику путь к укрытию. Тогда к Строевой кинулся Борисов, взял из ее рук пулемет и сам повел из него огонь. Зина со злости стукнула Борисова кулаком по плечу, захватила рукой горсть мелких камней и швырнула их в сторону убегавших фашистов.

– У-у, гады, бежите?! – кричала девушка.

Она была возбуждена. Азарт боя заглушал боль раны. Но когда наши товарищи овладели клиновскими домами и продолжали гнать врага к Урицку, лицо Зины вдруг покрылось крупными каплями пота.

Мимо нас бежали все новые и новые подразделения морской пехоты. Они продолжали атаку. Скоро мы сдали Строеву санитарам, а сами возвратились в роту. Круглов сразу же спросил:

– Все вернулись?

– Нет, товарищ командир, – ответил Ульянов. – Соколов убит, а Зина ранена.

– Эх! – простонал Круглов. – Дорого обошелся нам сегодняшний день! – Командир рубанул кулаком по воздуху и зашагал по траншее.