Снайперский удар

– Разверни пушку, – посоветовал Паша Денису, но тот уже ухватил привод и поворачивал платформу. – Готовы? Вперед!

Бронетранспортер взревел и проехал десяток метров. К этому времени Паша уже просунул ствол автомата в открытую бойницу, а когда посмотрел вдоль улицы, ему снова чуть не стало плохо: она буквально кишела вооруженными людьми!

– Гаси их! – крикнул Шабалин, нажимая спусковой крючок своего «АКМ».

Стешин открыл огонь из спаренного пулемета, поливая по толпе людей, бредущей по улице. Паша стрелял практически не целясь – куда ни выстрели, обязательно в кого-нибудь попадешь. Водитель включил заднюю передачу, и машина так же резко заползла обратно.

Паша схватил рацию:

– Чинар! Улица перекрыта боевиками. Их тут десятки! Через минуту они будут возле нашего опорника! На завале ранены два бойца!

Ситуация была тупиковой, и Паша не знал, что делать. Там, впереди, была (была ли еще?) группа Борзова, которому он приказал вернуться. Если они успели выйти на улицу – группы гарантированно уже нет в живых. Если остались в здании, то нужно иметь большое мужество, чтобы на столь близкой дистанции открыть по врагу огонь, раскрывая свое местоположение… и обрекая себя на смерть. Если он еще там и молчит, то значит, Борзов старается сохранить себе жизнь. Себе и своей группе.

В отсутствие завала Паша сдавал бы бронетранспортер назад, чтобы получить перед собой открытый простреливаемый участок, но завал от разрушенного здания уже не позволял совершить такой маневр, сводя на нет все преимущество боевой машины перед живой силой. Сейчас ствол его автомата через бойницу смотрел в стену дома.

И вдруг он понял: ни одна реактивная граната, которая могла бы в обычной ситуации уничтожить БТР, сейчас сделать ему ничего бы не смогла – слишком уж близко к врагу находилась боевая машина, и граната, выпущенная из гранатомета, не успела бы встать на боевой взвод…

– Водитель, на мое место, живо! – грубым командным тоном распорядился Паша, осознавая, что постановка задачи заберет больше драгоценного времени, чем ее самоличное исполнение.

Спецназовец мгновенно перебрался назад, и Паша передал ему свой автомат:

– Кого увидишь – вали! Понял?

– Понял, – кивнул водитель.

Паша, конечно, не раз водил боевые машины, и поэтому ему достаточно было просто оказаться за рулем, чтобы БТР начал движение.

Нужно было дать возможность Чинару перегруппировать силы для отражения внезапного нападения. Нужно было отвлечь внимание врага от здания, где находились снайперы и двое спецназовцев. Нужно было пройтись огненным катком по противнику, внушая ему страх и ужас, вымещая на нем злость за ту минуту страха и бессилия, которые он пережил под убийственным огнем пулемета.

– Погнали, пацаны, давить эту нечисть!

Машина дернулась, резко набирая скорость и входя в правый поворот – не теряя равновесия, благо, что спущенные колеса были на разгруженной стороне.

И они пошли. Прямо по улице, на которой в этот момент находилось несколько десятков человек. Через триплекс Паша смотрел, как боевики кидаются в стороны, спасаясь от его колес, как стреляют прямо ему в лицо, но лобовая броня и пуленепробиваемое стекло приборов наблюдения держали удары пуль. Над головой грохотал пулемет, сзади частыми одиночными выстрелами стрелял в бойницу разведчик.

А Паша все давил педаль газа и время от времени крутил рулем, считая, что таким способом сможет увернуться от посланной в него гранаты. Да и пара прыжков по «пешеходам» добавила радости в накал боевого возбуждения.

– Барс, ты куда? – повторялся в наушниках голос Чинара, но у Шабалина не было времени на ответ – он упивался боем.

Где-то впереди был поворот, который Паша видел, когда заводил на позицию группу Борзова – на этот поворот он и рассчитывал, когда отважился на столь дерзкий и безумный поступок. По броне со всех сторон градом били пули, и некоторые даже пробивали броню, влетая вовнутрь. Но это были относительные мелочи – все внимание Шабалина было приковано к повороту.

Вот он. Паша притормозил, БТР пошел юзом, но быстро выкрутив руль, он направил ее в поворот. БТР, ударившись левым бортом о стену углового здания, все же вошел в примыкающую узкую улицу.

Шабалин схватил рацию:

– Буш, не подстрели меня, мы тут по кварталу круг дали, сейчас увидишь нас…

– Где? – спросил Бушуев, но в этот момент Паша уже выскочил на параллельную улицу, которая хорошо просматривалась с позиции Бушуева, и тот удовлетворенно сказал: – Все, командир, вижу.

Докатив до поворота возле дома, где сидел Артем, Паша свернул и, остановив машину, дал возможность Стешину прицелиться в людей, наблюдаемых на завале и за ним. Туда полетела пушечная очередь. Шабалин выбрался из-за руля, предложив водителю вернуться обратно. Схватив автомат, он открыл люк и выпрыгнул наружу. До завала было около четырехсот метров.

– Пустой, – крикнул вослед водитель.

БТР просел на все колеса, некоторые были разорваны в клочья, навесное оборудование, ящики ЗИП, оптика – все было продырявлено в решето.

– Я ранен, – сообщил Стешин. – Еще пулеметчик меня задел… на завале…