Снайперский удар

– Я буду рисовать по памяти, – сказал Чинар. – Итак, шестой отряд Колмыкова идет вот здесь. Хезболла – здесь и здесь. КСИР – вот по этой дороге, потом сюда и сюда. С юга мы имеем батальон сирийцев где-то между нами и аэродромом, но они встали и воевать дальше не будут – у них обед. На аэродроме – десантная бригада, но они там уже год сидят, и думаю, что на рывок не способны. Хезболла им там в помощь, но помощи от них ждать не придется. Итого в активе мы имеем только Цунами и то количество снарядов, которое у него припасено на огневых позициях. Авиация нам здесь, конечно, поможет, но целей для нее достойных пока тут нет.

– Если духи сейчас попрут не по острову, а по вот этой улице, – Паша ткнул в карту винтовочным патроном, который уже некоторое время для успокоения крутил между пальцами, – они выходят прямо на нас, отсекая от нас Борзова. Славке с его места эта улица не видна…

– А Бушуеву? – спросил Чинар.

– Когда он сидел на прежнем месте, оттуда было видно всю улицу…

– Ну, и? – подполковник вопросительно посмотрел на Пашу.

Шабалин схватил рацию:

– Буш, собирай манатки и возвращайся на прежнее место.

– Мы тут отлично расположились, и мосты хорошо видать…

– Ты меня услышал?

– Есть, принял.

– Жду доклада со старого места.

– Есть, выполняю.

Шабалин провел носиком пули по карте:

– До поворота улицы от старой позиции тысяча двести метров. Из «АСВКМ» он сможет простреливать улицу практически на всем протяжении. Для нас до поворота – восемьсот. Я их тоже смогу прямо отсюда валить.

– И заставим их идти дворами, – сказал Барченко. – Что тоже не есть гут.

– Пехота пойдет дворами, – согласился Паша. – Но технику мы им здесь не пустим. Хорошо бы здесь затор устроить, да дорога широкая, не получится…

– Толян, – крикнул Барченко.

– Я, – отозвался спецназовец.

– Неси сюда ЛПР. Сам. Ты мне нужен!

Пока Ерофеев ходил за прибором, стоящим на шестом этаже, Барченко пояснил:

– Мы сейчас на улице создадим два-три рубежа заградительного огня…

Прибежал Ерофеев с треногой и прибором на ней. Барченко приступил к работе по подготовке данных для передачи их начальнику артиллерии.

– Как у нас дела? – спросил Толя. – А то пацаны переживают…

– Нормально у нас дела, – ответил Паша. – У тебя мины есть?

– Ну… где-то были, – ответил Толя. – Каких тебе и сколько?

– Надо перекрыть подходы через дворы, да и улицы тоже…

– У меня есть «монки» и «ОЗМ-72».

– Провода есть?

– Есть немного.

– Где это все?

– В БТР-80, вон он стоит, на заднем дворе…

– Ты с минами работать можешь?

– Могу, – пожал плечами спецназовец.

Снизу раздался рев машин и громкий грохот.

– Что там еще? – Паша подскочил к окну.

Внизу БТР-82 освободился от прижавшей его плиты и отъехал на десяток метров вперед, потом вернулся задом назад, прижавшись кормой к завалу. Стешин снимал с плиты трос.

– А что он такой кривой? – спросил сверху Паша, указывая рукой на БТР-82.

– Два ската от удара лопнули, – отозвался Денис. – Можно в принципе и так ездить, но лучше одно колесо снять с другой машины. Вон, второй, заваленный стоит. С него и снимем. Если откопаем.

– Давайте, действуйте! – одобрил Шабалин.

По завалу ходили разведчики Ерофеева, заглядывая под плиты, но пока молчали.

Ерофеев побежал вниз – искать свои мины.

Барченко по рации диктовал координаты рубежей заградительного огня.

Паша почувствовал, как сильно хочет пить.

– Барс! – снизу крикнул Стешин.

Шабалин высунулся.

– Полковник живой! Надо вытащить…

Денис стоял рядом с двумя разведчиками среди нагромождений плит и рукой указывал куда-то вниз, под себя.

– Барс, – в наушниках раздался голос Бушуева. – Мы на месте.

– Наблюдайте за обстановкой, сразу мне доклад, при любом изменении!

– Принял.

– Товарищ подполковник, – Паша обратил внимание Чинара на себя. – Я внизу, там Стешин живого нашел. Помогу.

– С минами что решили?

– Ерофеев сейчас скажет, сколько и чего у него есть, там решим, как и где ставить…

– Ты подумай, может, снайперов твоих поближе сюда оттянуть?

– Я подумаю, – кивнул Шабалин и, закинув за спину автомат, побежал вниз.

Внизу все было в руинах – крупные панели и кирпичная мелочь с каким-то домашним хламом были перемешаны в огромной куче, которая все еще потрескивала мелкими внутренними обрушениями. Очевидно, что выжить в этом обвале, произошедшем вследствие огромной силы взрыва, было невозможно. Тем не менее Денис уверял, что видит живого человека.

Паша стал подниматься по кускам бетона к своему взводнику, стараясь не потерять равновесие и не напороться на торчащую в стороны арматуру. Где-то неподалеку стали раздаваться выстрелы, перешедшие в частую стрельбу. Почуяв опасность, опять заиграло сердечко, отзываясь молоточками в висках.

– Вот… – показал Денис.

Паша в проем увидел голову и плечи человека, запыленного, сжатого плитами, но живого – он надрывно дышал, а у уголков рта были видны следы крови. На погоне были видны три звезды, но как ни пытался Паша разобрать, кто это был перед ним – Громов или Угрюмов, сделать этого не мог.

– Товарищ полковник, – позвал он.

– Шо… – прошамкал офицер.

– Вы можете шевелиться?