Снайперы

Случалось ли пользоваться другими видами оружия на войне?

Только гранатами. Граната – это просто, только выдернуть кольцо.

Помните ли первого немца на вашем счету?

Я ревела, когда первого убила. «Я человека убила!» Меня говорят: «Ты убила немца». – «Но я убила первая, он должен был еще жить». Убить человека – это не так просто. Руки тряслись. Это только легко сказать. Девчонки мне говорят: «Чего ты ревешь, ты же убила фашиста!» – «А вдруг у него дети, что будет с детьми?» – «Какая твоя забота?»

Это было в 48-й армии. Командир мой говорил: «Какой я счастливый, что у меня такие девчата боевые». Нас 30–40 человек было у него, снайперов. Командир был в возрасте уже.

Командир взвода?

Нет, командир роты стрелковой, он нас хорошо понимал. Он был из-под Москвы, культурный, обаятельный, старший лейтенант. Войну он пережил, не убило. Наших-то девчонок ближе к половине погибло.

Когда под огнем ползешь – тоже были убитые. Тоню Братищеву тяжело ранило осенью [1944]. Она мне тогда сказала: «Ты лежи, а я поползу». Я приползла к ней сделать перевязку. Видимо, ее ранило в вену, кровь хлещет, я тугую повязку сделала, иначе бы она истекла кровью. Я ползу, а меня заметили, стреляют. Я сразу с Тоней в траншею.

Когда вы вернулись домой?

С собой с фронта я везла продукты в мешке. Приехала домой, там дети голодные были. Ничего у них не было. Я распечатала мешок, и дала печенье сестре и брату, они с жадностью набросились. Я скорее начала еще что-то доставать. Еще отрезы были с собой. Туфли тоже были, так нас отправляли из Чехословакии. Стол накрыли, сидели, пили за победу. С будущим мужем я познакомилась на вечеринке фронтовиков.

Интервью и лит. обработка: Л. Виноградова

Жукова Юлия Константиновна

Как вас отпустили с завода на фронт?

Не знаю, как это оформлялось. Потому что тогда я пошла не записываться на курсы, а сразу на их первое занятие.

Что перед этим делала – не помню. И вообще я удивляюсь, потому что в военкомат тогда направилась, прогуляв половину рабочего дня. И – ничего…

За это могли и…

…под суд отдать. Я же еще была членом заводского комитета комсомола!

Что вы можете вспомнить о подготовке в школе по военной специальности?

Главным образом, нас учили стрелять. Мы через день ходили на полигон и стреляли до потемнения в глазах и до синяков на плече. Сначала сами этот полигон оборудовали, вырыли траншеи – и из них появлялись разные мишени. Такая, такая [Показывает: головная, грудная, поясная], в полный рост, неподвижная, в движении… Там внизу кто-то бежит – и эту мишень тащит. А мы – стреляли. Могли стоя, могли с колена. То есть – не могли, а все это делали. И из окопа стреляли, и на бегу.

Никаких военных планов мы не разрабатывали. Мы не изучали тактику целиком, как науку. Только какие-то ее элементы. Нам давали приказ – мы его выполняли. «Тактические занятия» – называлось.

Нас учили правильно ориентироваться на местности, окапываться. Окопы нас учили рыть – в полный рост. Копали и одиночные окопы, и ложные (тоже глубокие). Учили маскироваться. Маскировали – все: важно было создать видимость у противника, что это подлинный окоп. Земли мы перекопали нашими саперными лопатками – многие тонны, наверное.

Нас учили четко, не раздумывая, выполнять приказы. Один раз я этого не сделала, когда мне командир приказал упасть в лужу. Тогда он подробно разобрал, в чем была моя ошибка. Сказал, что я замедлила действие, сделав лишний шаг. А должна была упасть мгновенно, беспрекословно – у нас до автоматизма все отрабатывалось. «На виду ты была несколько мгновений – это точно. Убить тебя могли – это точно». Вот на таких примерах нас учили.

По-пластунски ползали мы классно. Я помню, когда начинали, командир говорил: «Ну задом-то не виляй, видно же его. А его не должно быть видно». Так что вот именно распластаться, чтобы ни пятки, ничего у тебя не было видно: как пластуны были раньше в казачьих войсках, так и нас учили по-пластунски пробираться. Нас всему учили. Мы часами иногда должны были лежать, не двигаясь, и наблюдать за целью, потом подбираться к ней…

Поиску цели – тоже обучали, обязательно. Потом – чтобы была твердость руки, чтобы рука даже не шелохнулась. Очень большое значение придавали физической подготовке. Потому что без физической подготовки, без выносливости – ничего сделать было невозможно. Вот держишь час – полтора, вот так вот [Показывает.] – и она у тебя дрожать начинает, трясти винтовку. Но она дрожать не будет, если постоянно заниматься. Это не учеба, это тренировки. Но, конечно, всему этому нас сначала научили.