Снайперы. Огонь на поражение

…Миновав открытое пространство, снайперы достигли T-II и присоединились к бойцу из мотоциклетного батальона, который так вовремя нейтрализовал притаившегося в траве врага. Прозревшие после гибели фельдфебеля-велосипедиста гитлеровцы открыли по танку беспорядочную пальбу из «МР-40» и винтовок, но пули только отскакивали от броневого корпуса, башни, опорных катков, а также от переднего ведущего колеса и ленивца, не причиняя красноармейцам никакого вреда. Тем не менее, все трое понимали, что засиживаться на одном месте долго нельзя. К тому же нужно было догонять Кочергина с Буренковым, которые вместе с пленным успели скрыться среди складских построек…

– Так что, подрастающее поколение, вы собираетесь отсюда линять? – задал риторический вопрос Овечкин, скользнув глазами по лицам обоих ребят.

– Всенепременно, а то здесь становится слишком шумно! – намекая на усиливающийся со стороны противника огонь, улыбнулся в ответ Поздняков и в свою очередь посмотрел на сидевшего рядышком с опущенной вниз головой Алика, сгибавшего пальцы на левой руке и, судя по шевелению губ, что-то напряженно высчитывавшего в уме.

– Драпанем спустя полминуты, – очевидно, почувствовав на себе взгляд Сергея, немного задумчиво пробормотал он.

Загнув напоследок мизинец и завершив свои вычисления, Алик поднялся с земли и со всей силы хлопнул ладонью по танковой башне – сначала два раза, а после короткой паузы еще один.

– Условный сигнал, – пояснил он снайперам, – сейчас Петька Каминский с Шагуниным заведут аппарат, и можем делать ноги! Они нас прикроют!..

Боец хотел добавить что-то еще, однако не успел – взревел двигатель, и корма бронированной машины окуталась дымом. Танк, лязгнув гусеницами, дернулся немного вперед, а затем стал неуклюже разворачиваться влево.

– А вот теперь ходу! – с довольной улыбкой воскликнул Алик.

Призывно махнув рукой, он ломанулся по протоптанной вдоль забора тропинке с такой скоростью, будто за ним гналась разъяренная стая голодных бродячих собак. Не ожидавшие от подчиненного Кочергина подобной прыти стрелки удивленно переглянулись и рванули следом.

Несколько пуль просвистело над головами ребят, вызвав у них не самые приятные ощущения, но тут «заговорила» автоматическая пушка T-II.

20-миллиметровые снаряды чудовищным смерчем скосили полдюжины немецких солдат, оставив в телах убитых давящие на слабую психику зияющие страшные раны и вынудив остальных тотчас залечь. Правда, четверо гитлеровцев, видимо, наименее впечатлительных и достаточно смелых, все-таки решили рискнуть и попытались подползти ближе, чтобы с приемлемой дистанции забросать танк гранатами. Но очередные десять снарядов, выпущенные в большей степени уже для острастки, моментально умерили их воинственный пыл, заставив военнослужащих вермахта судорожно вжаться в землю, слиться с зеленой травой и напрочь забыть о каком-либо геройстве.

Маячившие на противоположной стороне улицы фашисты во всех подробностях видели гибель шестерых сослуживцев и решили не испытывать судьбу, сноровисто попрятавшись за деревьями, бугорками и под густыми кустами. Поэтому когда танковая башня неторопливо переместилась вправо, стволы орудия и пулемета уставились в пустоту. Все же башенный «MG-34» полоснул длинной очередью, так, на всякий случай, после чего T-II, насыщая атмосферу выхлопами, задним ходом покатил прочь и, провожаемый настороженными взглядами гитлеровцев, секунд через сорок въехал на территорию зерноскладов, сорвав при этом одну из створок ворот с насквозь проржавевших петель…

* * *

…Когда группа вновь оказалась в сборе, майор Кочергин через открытую заднюю дверцу забрался внутрь «Ганомага», куда минутою ранее поместили пленного оберст-лейтенанта, и связался по рации с Думининым. Коротко переговорив с комбригом, он спрыгнул на землю, подозвал ребят к себе и, кивнув в направлении восточной окраины села, откуда доносился несмолкающий грохот ожесточенного боя, сказал:

– Буду лаконичен! Наши танки уже близко, сейчас как раз преодолевают оборону противника за околицей! Посему я принял решение дождаться подхода главных сил здесь! У кого-нибудь есть предложения или вопросы?

– Никак нет! – ответил за всех лейтенант Буренков, молодецки тряхнув своим замечательным чубом. – Командуйте, Артем Тимофеевич!

– Хорошо, тогда слушайте! – произнес Кочергин и посмотрел на Николая Семенюкина, до сих пор продолжавшего оставаться в кузове бронетранспортера. – Ты, Коля, сторожишь фрица и лично отвечаешь за него! Если начнет вести себя плохо, то можешь стрелять, только бей по ногам! Этот фрукт необходим нам живым! Ясно?

– Ясно, товарищ майор! – отозвался боец и, грозно нахмурившись, погрозил кулаком немецкому офицеру, со связанными руками сидевшему на скамье, установленной по левому борту бронемашины.