Снайперы. Огонь на поражение

– Боюсь, что это именно только «кажется», – негромко ответил юноша, обводя внимательным взором дома и строения и отмечая мелькающие за покосившимися заборами каски немецких солдат. – Если хорошенько присмотришься, то увидишь, что фрицы лезут, как тараканы, прямо из всех щелей. Правда, повышенную неприятельскую активность я наблюдаю пока лишь в секторе, который находится западнее от ихнего штаба, но цыплят, как известно, считают по осени…

– Ничего, прорвемся, не в первый же раз! Сначала вдвоем ломанемся к танку, что торчит под березой. Его хлопцы Кочергина захватили, сняв экипаж без единого звука. Сработали, доложу тебе, на загляденье – я даже толком моргнуть не успел! Вот! А оттуда уж двинем к зерноскладам! Кстати, Сережа, гляди, – Овечкин вытянул руку в направлении только что упомянутой им группы зданий, – майор с этим, как его, Буренковым, практически уже там! И, главное, фрица по дороге не потеряли! Молодцы!

– Ушастые парни, – согласно кивнул Поздняков.

– В каком смысле? – недоуменно воззрился на сержанта Андрей.

– Ну, естественно, в переносном! – задорно улыбнулся Сергей. – Похвалу я такую недавно придумал, сечешь?

– А как же, врубаюсь! – скорчил неподражаемую гримасу старшина, своим ответом давая понять товарищу, что тоже не лыком шит. – Только Артему атьковичу ты про ушастость не говори! Может обидеться, майор все-таки!

– Да я и не думал, не совсем еще больной на мозги! – Поздняков характерным жестом покрутил пальцем около виска.

– Вот и славненько! – лукаво прищурившись, произнес Андрей. – Теперь я спокоен, и мы можем продолжать наши игры…

– Под «играми» подразумеваются бег на короткие дистанции, пулевая стрельба и, что вероятно, метание гранаты?

– Ты очень проницателен, Сергей Сергеевич! Считай, что мы сегодня нормы ГТО сдаем!

– Тогда стартуем? – отбросив шутки в сторону, пристально взглянул в глаза товарищу сержант.

– Бежим! – тряхнул головой Овечкин.

Синхронно вскочив на ноги, напарники под аккомпанемент приближающейся с востока канонады во весь дух устремились к танку T-II, чья корма подпирала практически сгнивший забор, а пушка и пулемет были нацелены на дорогу. Уже появившиеся к этому моменту на улице вражеские солдаты по нашим ребятам огонь пока не открывали, очевидно, обманутые их немецкой формой. Но один гитлеровец всеобщего заблуждения не разделял. Это был вышеупомянутый велосипедист, носивший погоны фельдфебеля на плечах…

…Минутами раньше он ехал спокойно по улице, насвистывая веселенькую мелодию и неторопливо раскручивая педали, но когда со стороны штаба послышались выстрелы, резко свернул с дороги и распластался в траве метрах в семидесяти от колодца, того самого, за которым чуть позже укрылись Овечкин и Поздняков. Со своего места фельдфебель хорошо видел, куда и в кого стреляли двое «артиллеристов», и лично для него все было предельно ясно…

…За год, проведенный в России, этот гитлеровец, ненавидевший всех «не арийцев», лично убил девятерых человек, в основном мирных жителей и захваченных в плен партизан. А теперь ему представился замечательный шанс довести собственный счет до кругленькой цифры, причем записав в свой актив настоящего советского снайпера! Упускать такую шикарную возможность фашист не хотел. И сейчас, опершись локтями о землю, он старался держать вырвавшегося на несколько метров вперед Позднякова на мушке, решив, что сержант является главным в этой паре. Перемещая винтовочный ствол вслед за несущимся, будто на крыльях, Сергеем, фельдфебель выжидал, когда юноша немного притормозит, чтобы выпустить пулю наверняка. На тонких губах немца блуждала хищная улыбка, подернутые ледком бледно-голубые глаза смотрели холодно и жестоко, а согнутый указательный палец уверенно лежал на спусковом крючке. Ждать оставалось чуть-чуть…

…Однако гитлеровец настолько увлекся в предвкушении своего, как ему казалось, выдающегося и неотвратимого триумфа, что не заметил тускло блеснувшее возле правой гусеницы легкого танка дуло винтовки «Mauser 98k» (кстати, такой же был вооружен и он сам), окутавшееся в следующее мгновение невесомым и почти сразу рассеявшимся облачком дыма. Рокового для себя звука выстрела он тоже не слышал, просто вдруг чудовищно-невыносимая боль разорвала его мозг, и для фельдфебеля наступила вечная темнота…

– Туда тебе и дорога, оккупант хренов, – удовлетворенно шмыгнув носом, прошептал совсем молодой парень по имени Алик, подчиненный майора Кочергина, имевший полное право на такое высказывание, ведь именно его пуля сразила фашиста, державшего на прицеле Позднякова, но так и не успевшего нажать на курок…

* * *