Снайперы

Утро наступало незаметно, и Клим всегда говорил входившей в рубку Ане:

– Чё так рано? Спала бы еще!

Аню, видимо, такая «забота» не очень радовала, и она садилась на диванчик и начинала обсуждать с ним будущий день: что готовить на завтрак, обед и ужин, что заказать отцу, если тот поедет на берег, что надо сделать по судну… Такой порядок – обсуждать все вопросы не со Степаном, а с Климом, словно он был главой семьи и шкипером, завелся чуть ли с начала навигации, но теперь это почему-то не радовало, а раздражало Клима.

– А давай испечем рыбный пирог, – говорила Аня, – только ты рыбу почисть и кости вынь.

Он слушал Аню, и ему становилось все обиднее, словно до сих пор Аня обманывала его и притворялась, а теперь он раскрыл ее обман, и жалко себя до слез. И Аню ему было тоже жаль, ведь он никого не любил так, как ее, но ему больше нельзя любить Аню.

* * *

В обратный рейс пошли в начале августа, намаявшись бездельем и безночием. Караван вел тезка, «Клим Ворошилов», и Степан на учалке за ручку поздоровался с капитаном, тем самым Марковым, высоким, чуть сутуловатым, с темным морщинистым лицом, в вылинявшей, но настоящей морской фуражке. А свою мачеху Клим случайно застал беседующей с первым штурманом – коренастым и рыжим. Климу показалось, что тот как бы в чем-то оправдывается перед Аней, но подойти ближе и послушать, о чем они говорят, ему и в голову не пришло. И Аню он потом ни о чем не спрашивал.

В Южном порту грузились на городском участке, и это было удобно тем, что можно каждый день ходить в город, кататься на автобусах, есть мороженое, пить вкусный морс. В рейс вышли в самом конце августа, и повел их капитан Волохов. Его «Иртыш» подошел и встал у борта лихтера, ожидая, пока грузчики закроют люки, а Степан примет и оформит документы.

Климу захотелось повидаться с любимым капитаном, но тот рассеянно кивнул ему и ушел в диспетчерскую – на этот раз не в сапогах, а в ботинках и без погон, потому что их отменили после смерти Сталина. Клим шел по борту вдоль «Иртыша», и тут услышал сверху:

– А я тебя знаю! – Он поднял голову и увидел на капитанском мостике девчушку лет десяти с глазами разбойницы. – Ты у моей мамы учился!

И тут за спиной девочки возникла его бывшая учительница Татьяна Петровна, в светлом платье, казавшаяся еще более некрасивой:

– Вот так встреча!

– Здравствуйте, Татьяна Петровна!

– Здравствуй, Клим! А это Вика, она пойдет в четвертый класс, ты ее должен знать: она во всех праздничных мероприятиях участвовала!

Клим взглянул на девочку: убей бог лопатой, он видит ее первый раз в жизни, а девочка вдруг встала в балетную позицию и сделала поклон.

– По школе не соскучился?

Он вспомнил Зинаиду и кивнул головой, что можно было понимать и так и эдак.

– Так что скоро встретимся! – жизнерадостно сообщила Татьяна Петровна. – И вас ждет сюрприз, хотелось бы надеяться – приятный!

Сюрпризом оказалось то, что Татьяна Петровна, добавив к педучилищу заочно законченный институт, стала преподавать у них географию, заменив директора, чьи уроки больше напоминали выступления на линейке. После первого же урока она попросила его стать ее помощником, а вскоре подарила ему огромную карту мира, и он повесил ее над своей кроватью. Его избрали старостой краеведческого кружка. Клим делал доклады об освоении Сибири, после которых Татьяна Петровна говорила, что многие приведенные им сведения ей неизвестны. Климу становилось неловко за учительницу, словно бы она признавалась в чем-то стыдном, но он старался еще больше, в глубине души надеясь, что молва о его успехах дойдет до Зинаиды, и та пожалеет, что не взяла его в свой юннатский кружок…

В этой борьбе за признание Клим словно бы выпал из семьи, уйдя в учебу и книги, отдалился от одноклассников и даже в новогоднюю ночь не собирался с ними «шляться» у елки и катушки. И тут получил неожиданное приглашение – от Татьяны Петровны:

– Мы с Юрием Васильевичем уйдем к друзьям, а у нас соберутся Вика с одноклассниками, и ты, – она засмеялась, на смуглых щеках появились ямочки, которые, однако, не украсили ее, – ты у них будешь старший!

Вику, после того, как они «познакомились» в Южном порту, теперь ему приходилось видеть часто, она выступала на каждом школьном вечере со стихами, с танцами, в спортивных номерах. Мимо него она проходила вздернув голову, и он отмечал ее необыкновенно прямую осанку и кошачью походку.