Снег и Сера

Идя обратно по неутоптанному снегу Катерина думала о том, что она всё меньше видит в этом человеке кровного врага. Его крайне необычная внешность со светлыми бровями, широкими глазами и мощными скулами привлекала её внимание, которое приходилось тщательно скрывать. Его доброта и простота обескураживала — она никогда бы не позволила себе учить, даже халтурно, своего врага искусству сражаться. Ганс достаточно часто говорил мудрые вещи, что исключало мнение о нём, как о простоватом дурачке. Внутренний червь глодал её за то, что ей требовалось всё чаще себе напоминать, о том, что он — одна из причин её бед. Незаметно для себя Катерина стала всё больше винить Ашаю. Всё-таки та знала, на кого нападает, а этот наёмник всего лишь спасал заносчивую и глупую госпожу, которая подкупила его обещанием кормить и поить всю зиму. Поймав себя на таком образе мыслей, княжна уже не могла отделаться от него. В её голове Ганс из грязного варвара-наёмника незаметно превращался в умного симпатичного сильного мужчину, попавшего под дурное влияние врага её рода.

— Ты плохо выглядишь, — обернувшись, заметил Барон, когда они с княжной зашли внутрь дома. — Щёки красные… Краснее чем обычно… У тебя нет жара?

— Нет, — холодно отозвалась та. — Просто тут душно.

— Пусть лучше так, чем ночевать на улице, — ответил он, скидывая с себя верхнюю одежду и устраиваясь ближе к очагу.

Нехитрая крестьянская похлёбка уже была готова, и хозяин дома, покосившись на чужестранца, как на слугу, что пролез вперёд своей госпожи, всё же подал ему миску с ужином первым, так как решил, не заострять внимание на вопросах субординации, не зная до конца об отношениях княжны древнего рода, признанной Повелительницей, и этого неотёсанного варвара.

Глава 53. Цех

В Шиноне — столице Серных гор, что находилась под скалой, на которой был расположен дворец, даже ночью не прекращалась работа. Все свободные воины, прибывшие с востока, и все те, что пришли освобождать Савата, трудились сутками, сколачивая огромную кузницу по чертежам, что буквально за одну ночь набросала Роксана.

Повелительница пожелала, чтобы они создали столько пушек, сколько возможно ко времени, когда сойдёт снег. Роксана прикинула, что учить каждого кузнеца в разрозненных кузнях — будет пустой тратой сил, также, как и согнать всех кузнецов в одну небольшую кузню — они будут лишь мешать друг другу и больше времени проводить в праздности, чем в работе. Поэтому алхимик выдвинула предположение, что если ими будет сделан огромный цех, под одной крышей, где кузнецов можно будет разделить по их талантам и дать каждому по одному делу, то, даже если исключить время, затраченное на строительство и своз материалов, это позволит им сковать минимум пять пушек к назначенному Повелительницей сроку.

До того, как солнце начнёт подыматься днём слишком высоко и снежные шапки начнут наполнять русло реки Кавы талой водой, оставалось чуть больше луны. А значит им нужно поторопиться.

Глава 54. Балаган

Всё было готово. Нибрас пару недель работал над теми набросками, что Богатур назвал «лучшим из произведений в горах». Пришлось переработать многое. Хотя бы потому, что претендент на трон не представлял себе игру актёров, когда писал свой «шедевр». Из-за этого его персонажи постоянно появлялись с разных концов сцены, корчили рожи, топали ногами, танцевали под барабаны, поступали в соответствии с понятными только автору аллегориями и намёками.

Это было искусство в полной мере. Таким, каким его понимали в горах. Но, как правильно заметил пробегавший мимо их стола Паратуз, искусство — это для знатных, для черни нужен балаган.

И Нибрас делал балаган: творил такое, чтобы происходящее на сцене понималось не то, что ребёнком, а даже основательно поддатым взрослым.

К слову сказать, Паратузу пришлось по душе, что два самых раздражающих его человека связали друг друга бесполезным, по мнению казначея, занятием. Теперь они часами сидели за столом, и их диалоги сводились к объяснениям Нибраса почему стоит требовать от актёров играть так, а не по-другому, и почему чужестранец не желает, чтобы посреди представления на сцене появлялся бог Тенгу и под аккомпанемент барабанов исполнял танец войны.

Ко времени, когда Нибрас с Богатуром начали искать подходящую трупу уличных актёров, которые на зиму в ожидании весенних фестивалей разбрелись по домам, у Паратуза дела пошли не очень хорошо. Первый шок от вымышленной казни сыновей Палеса прошёл. За перевал стали просачиваться кое-какие подробности того дела. Поэтому выдумывать и распускать слухи стало опасно. Инициативность князей снова начала сходить на нет. Появились разговоры, ставящие под сомнение необходимость свержения настоящей Повелительницы. И хоть никто ещё открыто не призывал к отколу от мятежной армии и смене стороны, но казначей знал — если ничего не предпринять, то и такие разговоры не за горами.

Теперь его брат и чужеземец, которые целыми днями занимались своей игрой в театр, стали вызывать у Паратуза ещё большее раздражение.