Снег и туман

– Брат, я слышал… – Цан Хэ смотрел на прыгающий свет от огня, его лицо то озарялось ярким светом, то исчезало во мраке, поэтому выражение нельзя было разглядеть, но в голосе слышалась печаль. – Большинство Первых князей в конце передавали свой титул Апостолам небес, а Апостолы земли и Апостолы морей просто тихо умирали. Никто не помнит их… Это правда?

– Не говори глупостей, – Шу Хай протянул руку и провел по волосам Цан Хэ, боль в его взгляде стала выразительнее. – Ты помнишь, что сказал Ци Ла, когда мы только стали Первыми апостолами? Нам было по шестнадцать. Он сказал: «Князья и апостолы должны быть всегда готовы пожертвовать собственной жизнью ради серебряных жрецов, императора и простого народа Асланда. Если нашему боевому знамени будет не доставать цвета, то мы горячей кровью вылощим их славу; если трону будет не доставать крепости, то пусть наши останки станут его опорой». Князья и апостолы никогда не жили ради одних лишь себя.

– Мне это известно. Мы сражаемся и проливаем кровь, погибаем в бою вместе со своим духовным зверем, и в конце надгробием нам служит воткнутое в могилу собственное сверкающее орудие – в этом вся наша честь. Я умру без сожалений, если наша жизнь оборвется на поле боя от рук врага, вот только… Если в конце ждет тихая смерть и никто даже не вспомнит о нас лишь потому, что князь Ци Ла просто выберет третьего… – по мере того как Цан Хэ говорил, голос его становился все тише. В конце он просто вздохнул и стал смотреть в пламя костра.

– В этом и есть особенное предназначение Апостолов небес, земли и морей: если только с нашей гибелью способен появиться новый Первый князь с непревзойденной духовной силой, тогда наша жертва уже будет ненапрасной. И наши духовные линии тоже продолжат существовать в теле нового князя, разве не так? – Шу Хай ободряюще улыбнулся.

Апостол земли обернулся и посмотрел на освещенное красным огнем костра лицо брата. С самого детства тот был более мудр, чем сам Цан Хэ, и всегда заботился о нем. Пусть они и были близнецами, вот только временами парню казалось, что они, скорее, как отец и сын. Думая об этом, он слегка смущенно кивнул и, словно заразившись от Шу Хая, тоже с облегчением слегка улыбнулся.

– Слушай… Тебе не кажется, что эта история с духовной силой Шестого князя какая-то странная? – глядя на брата, сосредоточенно произнес Цан Хэ.

– Ты говоришь про след силы? – выражение на лице Апостола морей тоже стало серьезным.

– Верно… Мы отследили едва ощутимую силу вплоть до этого места, и след становился ярче по мере приближения к этим островам. Все указывает на то, что Шестой князь Силюр здесь. Я очень четко ощущаю его духовную силу, вот только не могу определить источник, словно она повсюду, но в таком случае Силюр должен стоять прямо перед нами. К тому же эта энергия… просто невероятна. Она занимает пространство, которое не под силу заполнить обычному князю, будто бы… Будто бы… – Цан Хэ остановился, словно ему сложно представить то, что он собирался сказать дальше.

– Будто бы все эти острова и есть его тело. Только так духовная сила может одновременно занимать столько места, верно? – продолжил за братом Шу Хай.

– Да! – согласно кивнул парень, но тут же покачал головой. – Но это какая-то бессмыслица. Человек не может обладать настолько большой духовной силой… Даже Ци Ла не настолько могущественен.

– Так или иначе, на рассвете он и Лу Цзюэ уже должны будут добраться сюда. Тогда и спросим самого князя. Давай ложиться, – сказал Апостол морей.

– Хорошо. Лу Цзюэ поймал молниевых лис… Мне так и не выпало шанса их повидать, так что, надеюсь, хоть в этот раз удастся взглянуть. Жду не дождусь. Только представь! Во время битвы он стоит в окружении множества искрящихся золотистыми молниями маленьких белоснежных зверьков! Думаю, выглядит это потрясающе. Ах, даже не знаю, когда князь Ци Ла позволит нам с тобой поймать своих духовных зверей. Я-то тогда точно схвачу себе не меньше дракона, так еще и летающего, ха-ха! И мне понадобится твоя помощь! – улыбнулся Цан Хэ и озорно посмотрел на брата.

– Размечтался… Смотри, не останься с кошкой под боком вместо дракона, – вскинул брови Шу Хай и, прищурив глаза, поддразнил его.

В небе сияли луна и звезды, под высоким небосводом расстилалось широкое море. Они, одни из самых почитаемых и славных людей в мире, в это мгновение выглядели маленькими и уязвимыми, находясь посреди этой необъятности. Братья напоминали детей, чьи сердца наполняла надежда в ожидании нового дня.

Костер сжег дрова дотла, и теперь оставались лишь мерцающие от морского ветра красные искры, что по-прежнему поблескивали во тьме.

Цан Хэ и Шу Хай спали в естественной пещере в обрыве скалы.