Снег и туман

Ци Лин только сейчас понял, что уже стемнело. Он прикрыл глаза, и тут же в голове безостановочно замелькали сцены, которые юноша увидел после возвращения в Фуцзэ, – весь поселок выглядел так, словно по нему прошлась редкостная разрушительная снежная буря. Повсюду вздымались огромные ледяные шипы, на земле валялись груды камней и обломков, а у края дороги лежали попадавшие с карнизов террас масляные лампы, в некоторых из которых все еще теплился слабый огонь, придавая поселку только более траурный вид. Почтовая станция превратилась в бесполезные развалины из дерева и камня. Разгромлены были и несколько основных дорог поселка. Вдоль них тут и там толкали тележки со своими пожитками люди, намеревающиеся покинуть Фуцзэ. Их одежду и оголенные участки тела покрывали засохшие пятна крови. Под нависшими карнизами сидели одинокие старики, которым было некуда уезжать и для которых единственным выбором было остаться. Они смотрели настолько спокойно, что казалось, будто никакой катастрофы и не было.

От переполняющих поселок тишины и разрухи спирало дыхание.

Ци Лин открыл глаза, но Инь Чэнь по-прежнему отсутствовал. Вокруг вообще не было видно ни одного живого существа. Бесчисленные древние деревья, царапающие верхушками небеса, напоминали черных великанов, которые, склонив головы, сочувственно наблюдали за покинутым человеком под ногами и перешептывались голосом листвы.

Ци Лин никогда не чувствовал себя настолько одиноко.

– Я вернулся, – неожиданно раздался голос Седьмого князя.

Парень вскочил на ноги и, не удержавшись, заключил новоприбывшего в короткие объятия, на его лице сияла искренняя радостная улыбка.

– А я уж переживал, вдруг ты… – Ци Лин замолчал и покачал головой. Глаза юноши были на мокром месте, и казалось, что в них искрились звезды.

– Бросил тебя и ушел? – договорил за него Инь Чэнь.

– Можно сказать и так… – Молодому человеку стало стыдно.

– Тебе не о чем переживать. Как только князь дарует апостолу Печать, их связь уже не отменить и не заменить другой. Это значит, что я не способен разорвать нашу связь, и не способен передать Печать другому. Теперь ты – мой единственный апостол, поэтому бросить тебя у меня не получится, – с серьезным видом объяснил мужчина.

Ци Лин энергично кивнул, а затем улыбнулся и уставился на собеседника. Тот почти никогда не выражал эмоций, но, глядя на него, юноша почувствовал, как потеплело на сердце. Он опустил голову и почти неслышным шепотом произнес:

– Спасибо.

– Что ты сказал? – Инь Чэнь наклонил голову, не расслышав.

– Ох, я говорю… удивительно это все, – щеки парня немного покраснели, но, к счастью, в сгущавшихся сумерках князь ничего не заметил.

– Ты не голоден?

Только после вопроса до Ци Лина дошло, что он уже давненько ничего не ел и теперь в одиночку готов проглотить целого быка.

– Разведи огонь, излови себе несколько птиц или поймай рыбу и приготовь, заодно и согреешься. – Мужчина уселся на толстый слой мягкого мха. – Ночью опять сильно похолодает, а мне не хочется снова сооружать для тебя ледяную комнату и тратить силы, чтобы поддерживать ее всю ночь, – это утомляет.

Эти слова растрогали апостола:

– Говори что хочешь и ходи каждый день с кислой миной на лице, от которой иной человек может решить, что у тебя не иначе как камни в почках, но на самом-то деле тебе очень даже не все равно. В нашем поселке о таких людях говорят: упрямый как о… сы-у-у-у-буэ-кха-кха… – От кусочков льда щеки парня раздулись, как у натолкавшей в рот каштанов белки.

Инь Чэнь, сидевший с закрытыми глазами, глубоко вдохнул свежий лесной воздух, и на его лице появилась довольная улыбка: «Как же хорошо, когда тихо…»

После того как окончательно стемнело, из-за облаков выглянула луна, своим мягким сиянием добавив в атмосферу умиротворение и даже некоторую романтику.

Снежный Клык с высоко поднятой головой неспешной поступью кружил вокруг Ци Лина – он старался продемонстрировать свой знатный, прекрасный, исполненный доблести вид в самой полной мере: сверху и снизу, с левого бока и с правого, спереди и сзади. Юноша тем временем все осыпал льва комплиментами, словно прислужник господина, отчего создавалось впечатление, что хозяин тут отнюдь не апостол.

Зверь только поднял мохнатую лапу и вытянул острые когти, как тут же услышал:

– Вот это да! Ты только посмотри! Эти когти – самые настоящие кинжалы, такие острые и блестящие! Да они железо режут как глину, какая красота!

Лев с шелестом раскрыл пару раскидистых крыльев за плечами и снова получил порцию комплиментов:

– Вот это да, матушка моя, да это же крылья самого настоящего посланника небес!

Затем Снежный Клык взмахнул хвостом – из его кончика вылетели три шипа и с легкостью разрубили толстый ствол дерева. Очередная похвала не заставила себя ждать:

– Силы небесные, да ты не иначе тот самый легендарный божественный меч, разрубающий демонов!

Хозяин и его прислужник не отставали друг от друга, и конца этому было не видно, уж очень каждый из них наслаждался обществом другого.

Инь Чэнь, сидевший неподалеку, нахмурился с таким видом, будто бы не знал, плакать ему или смеяться.