Снег на ладони

Пианино, и картина "Страшный суд"...
И кого-то муки творчества грызут.

Он, хмельной, тихонько двигает пером,
а другой над ним свисает топором.

И бокально-музыкальный нежный звон...
Здесь, товарищи, в разгаре выпивон.

Два ловца: один вылавливает мысль,
а другой ему завидует всю жизнь.

И другой решает жестко, наотрез:
с ним прекрасно, но попробуем-ка – без!..

Я при нем всего лишь пешка, дубликат...
Что ж, отдам его я богу напрокат...

...Два бокала... Почему-то на полу...
Тень Сальери запрокинулась в углу –
и рыдает.

Письмо Анфисе

Я раб, я бог в обличье человека...
Я синий червь, я прошлогодний снег.
Я бригадир толпы презренных зеков,
И сам – презренный вымученный зек.

Как овцы соль, сознанье мысли лижет.
Что ты напомнишь мне, овечий пир?..

...Был пир в аду, а может, где-то ближе,
и я там был, и пил тяжелый спирт.

Вон людоед глодает чей-то палец,
Вон два фашиста пьют чужую кровь.
Полсотни харь мне дико улыбались,
И черный Вий ершил густую бровь.

Я придремнул, башку держа на лапах
И овеваем крыльями совы
И вдруг мой нюх рванул знакомый запах,
И закричал петух без головы.

Я пьяный взгляд сквозь всех гостей низринул,
И он меня, как дикий конь, понес...
Раскрылись двери с хрипом глухариным,
И два мента внесли златой поднос.

На том подносе в уксусе и луке
Лежала ты, заламывая руки.

И не успел я встать тебе навстречу,
как чей-то нож скользнул к тебе, как кречет[12].

И все, кто был на этом адском пире,
К тебе на грудь метнулись, как огни.
Тебя,
Мою,
Единственную в мире,
Давясь и ссорясь, слопали они.

Пять уроков

География

Раньше были времена,
А теперь моменты:
Раньше в синей синеве
Плыли континенты.

Но вмешались элементы,
Что имеют грош и нож:
И сегодня континенты
Разве в атласах найдешь.

Нет ни Азий, ни Европ,
Океан поет взахлеб:

Синь-вода, залив-подкова,
Берега да берега:
Вы, простите, у какого?
У другого?! На рога!

Рисование

Картина "Открытие мира":
Кафе под названием "Стыд".
А в дверь супернеотрактира
Малыш увлеченно глядит.

Он видит, как в яростном поте,
Раздув косачиную бровь,
Напористый дядя у тети,
Смеясь, вымогает любовь.

Чуфыркает, стонет, клокочет
Огнем световых скоростей.
Любить безответно не хочет,
Он хочет ответных страстей.

Хоть дома – супруга и дочка,
Собачка по кличке Трезор:
Он должен добиться и точка!
Он должен. Иначе – позор:

Позор от трезорьих традиций,
От рощи в родимом краю:
Они же учили же биться
За лучшую долю свою.

Он бьется!
(Художники-звери,
честнейшие из зверей,
рисуйте закрытые двери,
побольше закрытых дверей!).

Литература