Снег в июле

— Нина Петровна, — представилась я, — старший прораб по отделочным работам.

Круглов оглушительно рассмеялся:

— Так это вы новый прораб-отделочник? Здорово! — Он оглядел меня с ног до головы. — А ничего! Семен Семенович я. Это, — он показал на девицу, — мой помощник по всем линиям…

— Руслан Олегович, — коротко представился кругленький человечек. — Главный инженер СУ.

— Значит, отделочник? — все рассматривал меня Круглов. — Очень приятно… Тогда позвольте вам задать вопрос: когда на этом корпусе могут быть закончены ваши работы?

«Когда могут быть закончены ваши работы?» — вот оно, началось. Это первый экзамен. Для того чтобы сделать хорошо, нужен еще месяц, не меньше. Но ведь вчера Кудреватый сказал, что корпус надо сдать к первому… К первому, к первому!.. И снова, как в Минске, новоселы будут отказываться разговаривать со строителями?..»

— Нужен еще месяц, — ответила я.

— Правильно! — закричал Круглов. — Вот это молодец! Смелая! Вот видишь, Маргарита! Будем ее любить, правда?

— Конечно, Семен Семенович, — улыбаясь подтвердила Маргарита.

— Извините, — вмешался маленький инженер. — А вы отдаете себе отчет, какую ответственность берете на себя? Он, — инженер показал на Круглова, — хоть и кричал очень, но подчинился. Все субподрядчики дали согласие. А вы одна… одна говорите, что не закончите к первому… Значит, именно вы срываете срок сдачи дома.

— Я тоже возражаю, — закричал Круглов.

— Нет, вы не можете возражать, — тихо сказал маленький инженер. — Тут был новый управляющий. Вы не отказались при нем… Он уехал с тем, что корпус сдается. Новый человек, мы не вправе подводить его… И кажется, порядочный…

— Сколько в доме квартир? — спросила я.

— Сто четыре. — Круглов с мрачным лицом сел за стол.

— Это значит, что в доме будет жить человек триста. Так? — спросила я у маленького инженера. — Выходит, мы боимся подвести одного человека, вашего управляющего, а подводим триста…

Он несколько растерянно посмотрел на меня:

— Почему подводим?.. Наоборот, они раньше получат квартиры… Почему подводим?

Я молча смотрю на него.

— Ну конечно, качество от спешки будет не то, — пробормотал он. — Вы правы. Но понимаете, это порядок такой. Если уж на то пошло, то я вам расскажу… Я тоже возражал, и управляющий возражал. Но ничего сделать нельзя: дом нужен району, чтобы выполнить план. Если честно… если честно, то я вас за все это уважаю. Но дом будет сдан, с нами или без нас. А человека подведем… — Он схватил портфель, который стоял у его ног, и быстро вышел.

Я протянула Круглову листок:

— Тут кое-что нужно сделать, Семен Семенович.

Не глядя на листок, Круглов передал его Маргарите:

— Пойди к бригадиру, пусть немедленно сделает, — приказал он.

— Спасибо. — Я взялась за ручку двери. — А между прочим, кто новый управляющий трестом? Кого я собираюсь подвести?

Круглов молча что-то писал. Вместо него ответила Маргарита:

— Самотаскин Петр Иванович, говорят, из Воронежа приехал.

— Кто-кто? — только и могла вымолвить я.

Темная, длинная ночь. Это неправда, что летом ночи короткие. Длинная! Лаврушка дремлет на столе, рядом с дневником. Через щелочки глаз наблюдает за мной. Лаврушка, Лаврушка, значит, он приехал! Как же так?!

Глава шестая. Петр Иванович Самотаскин

Восемь утра. Аглая Федоровна любит это время. Во-первых, закончены сборы Сережки в школу — его так трудно поднять с постели. В кого он, такой лентяй, пошел… Сережка уже по дороге в школу. Во-вторых, закончено путешествие в автобусе номер восемь, где всегда давка. Боже, неужели не могут пустить дополнительно несколько машин! И в-третьих, в тресте еще никого нет, тихо, даже телефонных звонков не слышно.

Аглая Федоровна положила небольшую сумочку и сумку побольше в шкаф. Вообще говоря, две сумки носить ни к чему. Можно было бы деньги и гребень положить в большую сумку, но такова мода. Ничего не поделаешь. Она посмотрела на себя в зеркало, тихонько вздохнула. Да, неважно выглядит. Какие воротники к этому серому платью ни пришивай, а на этот раз она пришила большущий белый воротник, все равно плохо. А может быть, платье тут ни при чем? Лицо, волосы! Аглая Федоровна еще раз вздохнула…

Открыла ключом шкаф, вынула синюю папку, в которой лежала повесть Писарева. Она прочла последние страницы, напечатанные вчера. Ни одной ошибки. Но повесть плохая. Что заставляет Писарева писать? Она уже приготовилась печатать, но вдруг из кабинета послышалось покашливание. Кто бы это мог быть? Не может быть, чтобы новый управляющий приехал так рано, Важин приезжал к девяти.

Аглая Федоровна осторожно подошла к двери кабинета. Прислушалась — тихо. Тогда она резко открыла дверь… За столом сидел новый управляющий, что-то писал. От неожиданности Аглая Федоровна не знала, что сказать, потом промолвила:

— Доброе утро, Петр Иванович.

Новый управляющий поднял голову:

— Доброе утро.

Его взгляд скользнул по большому белому воротнику, который она так некстати прицепила, и ей показалось, что управляющий улыбнулся.

— Может, отпечатать, что нужно, Петр Иванович? — Аглая Федоровна подошла к столу. — Я это быстро сделаю.