Снег в июле

Ворчлив и язвителен старый прораб Супонин. Не любит он начальство, утверждая, что, если б оно, начальство, давало не указания, а детали, краны, раствор, дома росли бы как грибы и наступил бы в строительстве «золотой век». Но как-то приехал Супонин в трест по своим делам, зашел к Северову. «Вы откуда взяли такого чудака?» — спросил про нового управляющего Супонин… «А что, не годится?» Супонин усмехнулся: «Да нет, вроде ничего, только странно как-то, указаний не дает! Прошел со мной дом снизу доверху. Молчит. И я молчу. Прошел всю площадку, посмотрел чертежи. Все молча. Потом тихо так спрашивает мое мнение: не лучше ли будет траншеи для водопровода отдельно не копать, а пустить его вместе с теплосетью? А я и сам об этом думал, только канитель большая — проект изменить. Потом опять тихо спрашивает: не лучше ли дорогу продолжить, чтобы кольцо получилось, машинам удобнее будет? И тут я думал, только плит дорожных не достанешь. Так проработали мы с ним полдня. Чего он только не приметил, даже то, что в кране ограничитель стрелы неправильно поставлен… Попрощались. Через два дня мне измененный проект на водопровод прислали, плиты дорожные завезли, ограничитель исправили и еще много чего сделали. Так что целый месяц у меня, наверное, особых вопросов не будет. Другой бы позвонил, покуражился: мол, видишь, как я, управляющий, тебе помогаю. Он — молчок».

Северов помнит, как Супонин, уже уходя, ворчливо сказал: «Не удержится он в тресте. Заклюют его». А Федоров, когда услышал эту историю, долго смеялся: «Вот-вот, как был наш и. о. управляющего старшим прорабом, так им и остался».

Северов сидит в привычной позе, словно расплылся в кресле, глаза у него прикрыты веками, большие пухлые руки неподвижно лежат на столе. Трудное это дело — секретарское. Ответственность перед людьми большая. Просился он в третий раз его не выбирать — куда там! Вчера в райком вызывали: мнение о новом управляющем. А какое мнение он может высказать? Не знает. Одно просил в райкоме: не спешить…

В кабинете вдруг стало тихо. Посередине комнаты стоял только что вошедший Федоров. Высокий, статный, молодец молодцом. Но Северов сразу увидел, что Федорову не по себе. Именно поэтому вел он себя вызывающе дерзко.

— Прошу извинить меня, товарищ и. о. управляющего. Хочу спросить: почему вы не изволите вызывать меня на оперативки?

Управляющий помолчал. В кабинете неловко повисла пауза. Наконец он тихо ответил:

— Насколько мне помнится, вы сами просили вас не беспокоить.

— Да, но вы вызвали моего инженера. Для чего? Почему я не осведомлен?

— Вы хотите сказать, — так же тихо продолжал управляющий, — что дело есть дело и оно требует, чтобы вы посещали оперативки?

— Да, но…

— Я согласен с вами. Садитесь, пожалуйста, Геннадии Иванович, — просто сказал управляющий.

Федоров свой, новый управляющий — чужак, к тому же присланный в трест временно. Конечно, большинство присутствующих на стороне Федорова, но Северов видел, что простота управляющего пришлась всем по душе.

Федоров осмотрелся. Маленький инженер по привычке приподнялся, почему-то так получалось, что он всегда занимал чужие места. Но управляющий показал на стул рядом с собой, на котором обычно сидел главный инженер треста:

— Садитесь, пожалуйста, сюда.

— Неудобно как-то, — хрипло сказал Федоров, — чужое место занимать.

— Ничего-ничего, садитесь. Я ведь вроде тоже чужое место занимаю.