Снег в июле

Те два года, которые он жил в Воронеже, были трудные и тягостные, не сложилась личная жизнь, но работа давала радость. Он помнит, как первый раз пришел там к новоселам. Его встретили враждебно. «Строитель? А ну-ка, пойдем», — плотный, крепкий мужчина, назвался он Загребельным, показал плохо побеленные потолки, упавшую плитку в ванной комнате, кран, из которого непрерывно лилась вода. «Ты начальник стройуправления?» — спросил он. «Да». — «Сейчас будешь заливать мне, что потолки и панели делало не твое СУ, а отделочное. Так?» — «Да». — «Вот видишь, я знаю. А кран на кухне тоже изготовлял не ты, а завод. Верно?» — «Да». — «Так вот, милый мой, хороший, меня это не касается. Ты сдавал дом, ты за него и отвечаешь. Требуй с отделочников, требуй с завода, а мне дай хорошую квартиру. Будешь спорить?» — «Нет».

Загребельному ответ понравился: «Коротко отвечаешь, по-военному. Исправишь?» — «Да». — «Слушай, а почему ты в выходной пришел?» — «Чтобы застать всех жильцов». — «Красиво. Завтракал уже?» И когда Петр Иванович замялся, Загребельный схватил его за руку и потащил к столу. «Маша! — закричал он. — Давай, что есть лучшего, у нас гость».

Тогда Самотаскин прошел все квартиры. Переписал недоделки и с великой дотошностью проследил за исправлением.

После, в других домах, ходил уже с тремя прорабами: строителем, отделочником и сантехником. Прорабы ворчали: «Что оно такое, другие отдыхают, а мы что, каторжные! В выходной по квартирам ходим?» Но ничего не поделаешь, был только один выход: строить так, чтобы не было жалоб… Вскоре он понял, однако: чтобы совсем жалоб не было — такого невозможно добиться, мелочи всегда будут. Поэтому посещение жильцов после заселения нового дома — обязательно. По сути — эта мысль только что возникла у него, — нужно хотя бы полгода помогать эксплуатировать дом, как это делал КамАЗ со своими автомобилями.

Из Воронежа пришлось уезжать. Отпускать не хотели — куда-то ходил Загребельный с письмом, которое подписало много новоселов, — но поняли, отпустили. Теперь он тут управляющим трестом, на птичьих правах…

— Петр Иванович, — послышался за его спиной почтительный голос.

Он обернулся. Аглая Федоровна была взволнованна, даже побледнела:

— Я хотела зам сказать…

— Попросите зайти ко мне главного инженера и Северова, сейчас.

— Я хотела вам сказать, что они сразу после совещания взяли вашу машину и уехали… к Важину и в райком. Что будет, Петр Иванович?

В этот момент Самотаскин впервые пожалел, что уходит из треста. Еще бы недельки две, не больше, и он заставил бы Федорова все исправить в заселенных домах. Но Аглаю Федоровну он успокоил:

— Все будет хорошо. Садитесь, Аглая Федоровна, пишите, пожалуйста, приказ. Готовы? Пишите: «Личной проверкой установлено, что…» Написали? «…что качество сданных в эксплуатацию домов номера два и три по Зеленой улице неудовлетворительное…» Написали? О, вы быстро пишете! Дальше: «Обязать начальника стройуправления номер тридцать Федорова Гэ И… в двухнедельный срок исправить брак по замечаниям жильцов. Точка»… Написали? Да, так и пишите: «брак». «Главному инженеру…» — Петр Иванович помедлил… «Считаешь, что борешься с ветряными мельницами? — мысленно спросил он себя. — Ничего, ничего — кто-то и когда-то должен начать… Должен начать!»

Через десять минут он подписал приказ.

Александр Александрович Лисогорский отворил дверь в кабинет Важина:

— Можно, Игорь Николаевич?

— А-а, это ты? Уже из отпуска? Быстро!.. Да заходи, чего в дверях стал?

Важин чуть приподнялся со стула, протягивая руку.

— Чего-то ты вроде робеешь, — удивился он. Но по всему было видно, что подчеркнутая уважительность Лисогорского была ему приятна.

— С назначением вас, Игорь Николаевич. Первым (Лисогорский подчеркнул это слово) заместителем председателя райисполкома.

— Спасибо. Садись, чего стоишь?

Лисогорский оглянулся:

— Да-а… Кабинет-то какой!

— Ну чего ты! — не выдержав, рассмеялся Важин.

Действительно, кабинет, рассчитанный на проведение в нем совещаний, был велик и хорошо обставлен. Он нравился Важину так же, как и новая должность.

— Ну как, был уже в тресте?

— Был на оперативке, Игорь Николаевич. Результаты за месяц отличные. Но конечно, прав новый управляющий: сказал, что он к результатам не имеет отношения. Это ваши труды, Игорь Николаевич.

— А как Самотаскин, какое на тебя впечатление произвел?

Лисогорский замялся. Ему хотелось по тону разговора, по выражению лица Важина определить, что тот хотел бы услышать, но, как всегда, угадать было нелегко. Поэтому Лисогорский уклончиво ответил:

— Говорят, его к нам в трест временно прислали.