Снег в июле

— Очень приятно. С этим гражданином мы, Петр Ива, встретились на четырнадцатом. Так он посоветовал мне и Нине Петровне подъехать к вам. Вроде все, Петр Ива. — Алешка присел.

Теперь перестук колес исчез. Перед глазами Петра Ивановича возникла строительная площадка. Он невольно насторожился: вот сейчас бригадир Алешка Кусачкин скажет, что куда-то затерялась деталь В-26. Но деталь эта лежит у всех на виду, Алешка ведь спустился с монтажа, чтобы посмотреть на нового мастера Кругликову. «Что ты, не видишь, вон В-26 лежит» — так ответил ему прораб Петр Иванович… Разве два года, что пробежали, это большой срок? Нет, не большой, но как изменилось все: нет детали В-26, нет площадки, и Алешка уже не бригадир, а Нина — не выпускник института, не мастер, а старший прораб и, как сообщил всезнающий водитель, собирается замуж за Важина… О чем же говорил Алешка?

— Прости, Алексей, но я ничего не понял.

— Не понял, Петр Ива? — покровительственно ухмыльнулся Алешка. — Это бывает. Я тоже, например, не понимал, что говорил Мирон, мой начальник, их тарабарщину с Поляковым, потом начал соображать… Ну, пусть Нина Петровна объяснит, — великодушно предложил Алешка.

Кругликова выпрямилась в кресле, но Алешка не дал ей начать.

— Да, Петр Ива, ты, наверное, не знаешь, я ведь техникум закончил.

— Поздравляю.

— А помнишь, как ты, можно сказать, силком заставлял, а я артачился. Если бы не ты, Петр Ива, так бы неуком и остался. На «отлично» закончил.

— Поздравляю, Алексей.

— Выпускной вечер мы сварганили какой! Нина Петровна была, даже Важин приехал (лицо Петра Ивановича стало суше). Правда, они недолго были. Куда вы потом уехали, Нина Петровна, все собирался вас спросить?

— Я поехала домой. — Кругликова покраснела.

— Предположим, — Алешка насмешливо улыбнулся. — И тебя, Петр Ива, искал, очень хотелось, чтобы ты был на вечере.

Петр Иванович не ответил. Сейчас, после напоминания о Важине, ему стал неприятен этот визит, разглагольствование Алешки и враждебное, как ему казалось, молчание Нины. Не пора ли приступить к делу?

Алешка, очевидно, понял.

— Ты извини, Петр Ива, — Алешка уселся в кресло. — Я вроде много говорю, но очень по тебе соскучился. Думал, что тебе интересно будет узнать о техникуме.

— Интересно, но…

— Разрешите мне? — Кругликова по давнишней привычке чуть приподняла руку. — Не беспокойтесь, Петр Иванович, — почтительное ударение на последнем слоге улетучилось, — я не буду утруждать вас рассказами о себе, приступлю сразу к делу. Вы подписали письмо с просьбой назначить государственную комиссию на корпус номер четырнадцать. Почему вы это сделали? Ведь дом не готов к сдаче, еще месяц нужно работать. — Кругликова говорила резко. Дура она, дура! Еще и волновалась, когда ехала сюда. Остался он таким же сухарем, как два года назад. Алешка перед ним всю душу открывает, а он… Видите ли, не понравилось ему, что за ней заезжал Важин. Ну, заезжал и будет заезжать! И замуж она за Важина пойдет, теперь уже решила твердо.

Петр Иванович молчал.

— Я просила Алешку… Алексея Васильевича как заказчика снять свою подпись с акта рабочей комиссии, но он из уважения к вам, которое осталось от прежних времен, отказался. Вот мы и приехали сюда, чтобы вы, кто первый предложил сдать в эксплуатацию этот дом, отказались от своего предложения. Сейчас вам понятно?.. Мне, по правде говоря, не хотелось сюда ехать, но вот товарищ Северов рекомендовал… Леонид Сергеевич, я ясно все изложила?

— По-моему, ясно. Правда, не совсем точно: первым предложил сдавать дом Важин. Насколько я помню, Петр Иванович возражал, — спокойно ответил Северов.

— Возражал, но все-таки согласился, так было и раньше. — Кругликова вскочила. — Поехали, Алешка! Как и следовало ожидать, ничего тут не получится!

Она быстро шла по длиннющему коридору. «Так вам… Так вам», — громко стучали каблуки. Никогда больше не придет она сюда и вообще не захочет его видеть… Кажется, он что-то сказал ей вслед. Сказал? Глупая, трижды глупая старая дева! Что он мог сказать? Молчал, конечно. Он же трус. Она давно это знает. Важин приказал, и он как маленький согласился, хотя и «возражал». Потому что… по-то-му что Важин настоящий человек, мужчина и все ему подчиняются. В этот момент от негодования она забыла, что только недавно обвиняла Важина и даже заступалась за Петра Ивановича. Как он смел так сухо и холодно отнестись к ним! Молчал — мол, я занят, идите себе поскорее отсюда… Как он смел! Ничего, ничего! Она им всем покажет.