Снега моей души

Виктор закурил и долго сидел неподвижно, невидяще смотря в пол. Затем открыл файл с музыкой, выделил строку и нажал исполнение.

Пульсирующие звуки бас-гитары заполнили квартиру…

Два окна со двора

И развесистый клён.

Я как будто вчера,

Первый раз был влюблён…

Стратегия риска (

один день из жизни физика)

Было обычное летнее утро.

Предприятие, что расположилось на берегу реки, начинало свою дневную, строго регламентированную многочисленными инструкциями и правилами, размеренную и разлинованную во всех направлениях, жизнь.

Один за другим подъезжали служебные автобусы, разворачивались на маленькой площади перед предприятием, и выплёвывали из своих, только что вымытых перед рейсом, утроб, персонал – рабочих, инженеров, начальников и иных.

Вышедшие из автобусов группы людей, безо всякой суеты – как будто механически, превращались в молчаливые струйки очередей, которые втягивались в многочисленные двери маленького, приземистого и неказистого здания, построенного из красного кирпича, уже изрядно потрепанного временем. Несмотря на некий несерьезный вид – так выглядит затасканный спичечный коробок, лежащий на краю грязной лужи, это строение было чуть ли не главным в реестре предприятия. А название у сего строения – проходная.

Внутри самого здания, в противовес его внешнему виду, царила строгая атмосфера пропускной системы. Всё там было очень серьёзно: контроль входящего, контроль пропуска, контроль выходящего… Даже неявная радость летнего утра не могла проникнуть через плотный, почти осязаемый, как будто опутанный проволокой, квадратный воздух помещения проходной, а если и проникала, замерев искорками в глазах какой-нибудь молодой девчушки, то тут же была убита колючим – в упор, взглядом охраны.

Солнце в этом помещение всё же просачивалось – через небольшие боковые окна, и что странно! – не светило, но создавало ощущение абсолютной духоты и обреченности, а хромированные турникеты пропускных агрегатов, в которых это солнце отражалось, усугубляли это ощущение, и казалось, что находящийся здесь человек попал то ли в морг, то ли в диспансер. Причем, диспансер онкологический.

Молчаливое по ночам и сонное днём, здание оживало хищным щёлканьем хрома турникетов, как челюстей неведомого животного, равнодушно поглощающего свежие, пахнущие парфюмом и лёгким перегаром, людские массы по утрам и отрыгивающего эти же, только теперь уже не такие свежие и далеко не так пахнущие, массы по вечерам.

Воздух на проходной всегда отдавал бумажной пылью, кирзой сапог и кожей ремней-портупей, ружейным маслом, нестиранной одеждой и потом. Это был стойкий запах Пропускной Системы. И ничего не помогало – ни ежедневные мойки полов, ни проветривания, ни влажные уборки стен и протирка окон – отдавал, и всё тут!

Наш герой, назовём его Виктор, пройдя проходную, волшебным образом превратился в физика, едва успев сделать два-три шага от её дверей. Эту странную особенность проходной он подметил давно – от автобусов к зданию шла темная, молчаливая масса, а на промышленную площадку из него выходили, как выпрыгивали, улыбчивые прибористы-электронщики, технологи, химики, лаборанты… Ящик Пандоры какой-то, а не здание!

Итак, физик шёл на рабочее место.

А работу свою Виктор любил. Любил и гордился ею, понимая её значимость и осознавая тяжесть груза, который лежал на его плечах.

Дело в том, что работа на предприятии была очень сложной и напряженной. Над всем и всеми витало чувство огромной ответственности. Ответственности, замешанной на абсолютной самоотдаче, высочайшем профессионализме, жестком контроле и… страхе.

Да-да, именно на страхе. Но не на том сумеречном, почти животном, а потому унизительном чувстве, которое набивает ноги ватой и лишает дара речи нормального человека. Всем было страшно совершить ошибку на профессиональном поприще. И это толкало исполнителя на жесткое планирование и выполнение порученной ему, или спланированной им самим работы, а потом и на многократные, скрупулёзные, и в то же время, быстрые проверки результатов своего труда.

На предприятие Виктор пришёл из системы Министерства обороны, где занимался очень плохими веществами – боевыми отравляющими.

Небольшое предприятие располагалось на окраине старинного городка Энска, в центральной части большой страны, под названием СССР. Работая там, в должности инженера-исследователя, он, как специалист в области физики быстропротекающих процессов, ни в чем не знал отказа. Виктор догадывался о своём особом положении в структуре и, чего греха таить, часто этим пользовался. То есть, ни в чем себе не отказывал…

Любые его капризы по получению оборудования, будь то дефицитные химикаты, современная аппаратура, химическая посуда или материалы, принимались к исполнению быстро и без вопросов. А вопросы ему могли задавать только два человека: его непосредственный шеф, начальник исследовательской структуры Александр Александрович, и руководитель военно-химического центра генерал, член-корреспондент Академии наук Анатолий Демьянович…