Снега моей души

Днём, когда раненый проснулся, Сергей начал задавать ему вопросы. Он узнал, что пришельца зовут Эдик и ему сорок три года, что он пришёл на прииск с колымской трассы, и что случайно наткнулся здесь на геолога, которого обманул. А потом убил на месте рабочей промывки золота, увидев, какие содержания этого металла были в песках Ручья Лающей Собаки. И как от поисковиков сам прятался, где труп сначала прятал…

Но главное было не это!

Убитый показал пришлому, где стояла на прииске обогатительная фабрика (а по сути – крошечный цех), которая доводила до кондиции золото, добытое на шахтах прииска. И работала эта фабрика почти двадцать лет без перерыва. А потом, в период развала, сгорела. Оборудование вывезли или бросили, а вот трубы и грязь всякую от передела руды, не тронули. А золота там!!!

– Вот оно что! Песок-то рудного золота! Поэтому он такой… крупицами остренькими! Не россыпь, а руда! Ах, я дурак старый! И как не догадался сразу?! – Сергей огорченно вздохнул.

Рассказывать раненый закончил поздним вечером, пережив за этот период две засыпки лекарств. Помолчав, он попросил Сергея развязать ему ноги, мол, куда он с такой раной. Сергей, подумав несколько мгновений, выполнил его просьбу, с интересом наблюдая, что тот будет дальше делать.

Раненый, морщась и постанывая, начал сгибать и разгибать ноги, пытаясь таким образом восстановить в них кровообращение, но вскоре устал и затих, закрыв глаза. Сергей снова связал его ноги, но уже не так затягивая бинты – давал крови свободно циркулировать.

Между тем, наступал вечер, и пора было готовиться ко сну. Сергей зажёг свечку, расстелил на полу спальный мешок геолога, и подошёл к раненому.

– Давай, я тебе руку отвяжу, полежи так немного. Поесть тебе дам. Консервы вон любые есть. А на ночь снова привяжу – видел я тебя… – снисходительно проговорил он.

Раненый молча кивнул.

Сергей освободил его руку и, повернувшись к двери, собрался выйти за водой…

Удар по голове был такой силы, что из носа вылетела кровяная сопля, а в голове что-то вспыхнуло и разлетелось на куски. Сергея швырнуло вперёд, и он, ударившись лицом о стену, сполз на пол.

Но сознание его не покинуло, а подвели ноги – совсем не слушались, когда он пытался встать – разъезжались в разные стороны, как на льду.

Поднимаясь, он чётко фиксировал, что раненый сел на кровать и пытается чем-то в него бросить.

Вот он замахнулся, в руке блеснуло что-то большое…

Сергей, отпрыгнув в угол, упал, отбив бок о прислонённое ружьё.

– Сто-ой! Убью! – ствол уже смотрел в сторону кидавшего.

Рука раненого начала движение вперёд, когда Сергей выстрелил…

От выстрела упала зажжённая свеча и погасла.

В комнате наступила темнота.

Сначала ничего не было слышно, но потом до Сергея стало доноситься какое-то бульканье и постукивание.

Остерегаясь продолжения нападения, он еле зажёг свечку – так тряслись руки, и увидел, что выстрел разнёс раненому грудную клетку – как яму вырыл, и теперь тот булькает кровяными пузырями из этой страшной ямы и сучит связанными ногами – отходит.

А кинул он полукилограммовую банку с тушенкой. В голову целил…

Сергей вышел из комнаты на крыльцо, где и просидел всю ночь, размышляя о создавшейся ситуации и о своих дальнейших действиях во всём этом.

На рассвете его голова уже перестала что-либо воспринимать, но план действий был готов, и Сергей начал действовать, молясь всем святым за то, что вокруг нет ни души, и что у него есть время, чтобы привести всё сотворённое пришлым и им, Сергеем, в «образ тайный», то есть спрятать, убрать, зачистить…

Первым делом надо было что-то делать с трупом пришельца. В памяти Сергея всплыли потешные и бесполезные, как он их тогда называл, советы и примеры тувинца о том, как сокрыть следы смертоубийства в горах или тайге.

– Собаками искать будут – под землёй найдут. После огня тоже найдут – не всё горит. Убери под воду. Нет, не понял ты! Под ручей убери! В дно спрячь… – тувинец говорил это ровно и спокойно, будто речь шла о покупке молока. – Не дай бог, как говорите вы, но всякое может быть. Как убрать? Э-э-э, Серый! Воду убери, яму вырой, одежду сними, живот проткни – раздует иначе, закопай камнями, воду обратно пусти. Всё водой вымоет. Что тебе сложно?

Самым сложным оказалось отвести воду из русла в сторону. Четыре часа Сергей трудился без отдыха, таская камни для запруды и роя канаву для отвода воды. Место сокрытия он выбрал на самом краю русла ручья Лающей Собаки, почти в его устье, благо, что конус выноса у ручья был очень широким – почти пятьдесят метров.

Снятую с трупа одежду он решил сжечь в костре здесь же, прямо на берегу, предварительно срезав все металлические пуговицы и заклёпки. Пряжку ремня постигла та же участь. Собрав всё срезанное, он прошелся по берегу, выбрасывая эти штучки в воду по одной.

Протыкать кишечник у убитого он не решился. Один вид ямы в груди вызывал у него тошноту, и снова начинали трястись руки…

И вот, уже почти под вечер, дело было сделано. Ручей смыл, размазанную Сергеем при копке, грязь, в свой общий поток, превратив место жутких работ в часть русла.