Снежная бабочка

– Я в душ! – Снимаю кожаную куртку с себя и бросаю ее на мягкий пуф, стоящий под вешалкой в коридоре. – Спину потрешь? – Кира широко растягивает губы в улыбке и кладет норковую бурую шубку, которую я ей прикупил за приличные деньги, поверх моей кожанки.

– А как же! – еще шире улыбается девушка в предвкушении хорошего мокрого секса.

И вот струи теплой воды спускаются по нежной, ровно загорелой коже Киры. Бронзовый оттенок у нас почти одинаковый. У меня природный, а вот у нее – заслуга солярия. Каштановые шелковистые волосы мокрыми прядями прилипают к спине, по которой нежно вожу пенной мочалкой. Достигаю округлых бедер и тру по ним, отчего Кира выгибается, показывает мне, как ей становится приятно. Рывком разворачиваю девушку к себе и впиваюсь в губы, теребя и чуть покусывая их. Она отвечает, затем отстраняется и опускается на колени, благо у старой девы – хозяйки квартиры – в ванной достаточно места, чтобы вместилась средних размеров душевая кабинка. Как раз для двоих.

Кира входит в азарт. Изящной ладонью касается моего члена, отодвигая нежную кожу. Проводит языком по затвердевшему стволу, а вскоре накрывает его влажными губами.

– О-о-о, развратница! – выдаю с наслаждением и зарываюсь пальцами в ее волосы. Шаловливый язык девушки вытворяет такое, что возбуждение накатывает новой сильной волной, которая проносится по всему моему организму. Белоснежные зубки чуть прикусывают головку, а рот все глубже заглатывает в себя мужское естество. Стону, черт! Да, именно. Кира в этом деле мастерица умелая, знает, от чего мужчина оргазм получает.

Не торопится останавливаться, но я хочу проникнуть туда, где будет теплее, уютнее и еще более приятно. Она опытная и понимает, что мне сейчас требуется. Разворачивается ко мне соблазнительной задницей, я пристраиваюсь сзади и настолько глубоко врываюсь в ее лоно, что приходится удерживать Киру за шею, чтобы не распласталась на мокром, скользком покрытии пластикового дна. Толчки становятся резкими и частыми. Еще и еще, а затем наступает долгожданное облегчение. Расслабился, надеюсь, и Кира тоже.

– Дан, а ты мне денег не подкинешь? – вдруг выдает Кира, затягиваясь сигаретой, вдыхая никотин и нарушая двухминутное молчание. Девушка поднимает голову с моего плеча и так жалобно на меня смотрит, словно деньги – это вопрос жизни и смерти сейчас для нее. – Мне бы маникюр подправить, а еще реснички подкорректировать нужно.

Перехватываю сигарету из ее рук, затягиваюсь и выпускаю несколько колец из дыма, которые медленно устремляются к потолку, а затем превращаются в белое облако.

– У меня нет денег на твои реснички, детка, – монотонно произношу, потому как именно сейчас из–за ненужных трат могут возникнуть проблемы.

– И отчего так несправедлива генетика? Тебе наращивание ресниц за ненадобностью, вон какие густые и длинные, хотя мужик должен быть не красивее обезьяны, – попрошайничает девушка, надеясь на мое сострадание.

– А ты потерпеть недельку не можешь? – задаю вопрос, из–за чего Кира неожиданно приходит в бешенство. Соскакивает с кровати и обрушивает на мою бедную голову столько негатива, что я и сам не догадывался, какой, оказывается, скряга.

– Ну ты и скупердяй, Дан! Не ожидала такого от тебя! Как трахаться с Кирой, значит, можно, да? А как попросила жалкие крохи, твой ответ – нет!

– А ничего, что я тебе только вчера бабла подкинул на гребаного стилиста, чтобы ты патлы свои в порядок привела, а? – не удерживаюсь я и тушу сигарету в пепельнице, что похожа на железный череп.

– Какой же ты мелочный! – еще громче кричит Кира и впопыхах натягивает на обнаженное тело велюровое черное платье. – Жмот проклятый! – не унимается она. – Да чтоб тебе в аду гореть!

– Если сгорю, тогда что ты делать будешь? А? У кого еще отсосешь за бабки? – Оскорбительно, понимаю, тут же жалею о том, что выкрикнул в ответ, но слово не воробей, назад не воротишь.

– Ну ты и мразь! Будь ты трижды проклят, Дан! Пусть твое каменное сердце поглотит тьма, а дает бесплатно только сатана! – Это было последнее, что прокричала Кира перед тем, как громко хлопнуть дверью…

Глава 2

Аэропорт Ивано–Франковска встречает меня разбушевавшейся метелью. Ураганный ветер словно с ума сходит, поднимает колючие снежинки, которые превращаются в рой пчел и больно жалят лицо. Ни хрена не видно. Как приземлились в этом буране, для меня до сих пор остается загадкой. Видимо, пилоты отчаянные парни, впрочем, как и я, если поперся к черту на кулички за делом, можно сказать, всей моей жизни. Родя не простит мне очередного провала, не в этот раз.

Разглядеть что–либо или кого–либо в белоснежном плену не представляется возможным. Укутываюсь в теплую, из натурального меха дубленку и поднимаю ворот, чтобы хоть немного укрыть тело от жуткого холода. Хотя на самом–то деле мороз некрепкий, но из–за промозглого ветра кажется, что я нахожусь в Антарктиде, где вечные льды живут веками.

– Данко! Эй, брат! – слышу наконец знакомый голос сквозь вой бурана.